Автор: Катри Клинг
Фандом: «Универсальный солдат»
Pairing: Эндрю Скотт/Люк Девро, (и немножко Ронни/Люк, Люк/ОМП).
Рейтинг: R
Жанр: romancе, drama, memories
Краткое содержание: Действие в фике происходит спустя год после событий фильма/книги. Из взвода универсальных солдат уцелел только один. Он больше не Джи-эр`44, теперь он Люк Девро. Но он едва ли когда-нибудь станет человеком по-настоящему, слишком большим изменениям подвергся его организм, и в первую очередь – мозг. Люку тяжело адаптироваться к жизни в нормальных условиях, он с трудом понимает окружающий его мир, а смерть сержанта лежит на сердце мертвым грузом. Чтобы снять тяжесть с души, Люк впервые решает действовать самостоятельно, не спрашивая совета у жены...
Предупреждение 1: фанфик не претендует на историческую достоверность! Книга и фильм есть произведения глубоко художественные и не всегда соответствуют жизненным реалиям. Автор по возможности старался идти в ногу с реальностью, но если где-то не получилось, то пусть будет стыдно Арчу Стрэнтону. )))
Предупреждение 2: И да, автор прекрасно отдает себе отчет в том, что у него получился дамский роман, а не военная драма. )))
Disclaimer: все не мое, ни на что не претендую и прибыли не получаю.
Отмазка: во всем виновата Эстебан Бореад со своим фиком Casus Belli. Она – идейный вдохновитель и откручиватель моей бедной больной головы. )))
*Non bis in idem (лат.) – не наказывают дважды (за одно и тоже).
Фамилия "Девро" французская, читается [Дэвро] - с ударением на последний слог.
Солдаты сходили с ума кто в разгар боя, кто в патруле, кто, вернувшись в лагерь, кто в отпуске, а кто и месяц спустя после возвращения домой. Помешательство стало неотъемлемой частью службы во Вьетнаме. И этот синдром продолжается и четверть века спустя.
Ильинский М. М. «Индокитай: Пепел четырех войн» (1939-1979 гг).
Пролог
Пролог
Высокий мужчина в промокшем насквозь камуфляже переступает порог. Ронни в ужасе зажимает себе рот ладонью, чтобы не закричать. Мужчина не смотрит в ее сторону. Он видит только Люка. И Люк перестает замечать все, что творится вокруг. Для него сейчас существует лишь этот человек. «Вернулся», - стучит в мозгу, и Люк понимает, что нужно как-то объяснить семье, успокоить их, это ведь совсем не тот, о ком они подумали… Но Люк не может вымолвить ни слова.
А мужчина медленно идет к нему, говоря:
- Отличная ферма, Девро. Все именно так, как ты рассказывал.
1. Мистер Робертс получает письмо
читать дальше
Люк сидит на фоне сине-белой эмблемы компании Си-Эн-Эй, глядя в камеру, и ему кажется, что это автоматное дуло. Он привык к камерам, но все равно чувствует себя как под прицелом. Строка подсказки бежит по экрану, бежит без остановки, но Люк не смотрит на подсказку, он и так знает текст:
- …никто из нас не хотел продолжать войну…
Он не видит лиц людей, стоящих за стеной слепящего света, но люди там, их много, и они ждут команды режиссера. Стоит тому подать знак, как вокруг Люка засуетится десяток служащих – его будут гримировать, поправлять костюм, волосы… Всегда наготове стакан воды и чашка кофе. Люку хочется бросить все это, но люди так добры. Они искренне хотят помочь и хорошо к нему относятся. Некрасиво просто взять и уйти. К тому же он подведет Ронни, а для нее так важна работа.
И Люк говорит:
- …все, чего нам хотелось – просто вернуться домой…
Сейчас Люк знает, откуда у него акцент. Раньше не понимал, о чем его спрашивают – мол, говорит он странно. А теперь вспомнил. Он много чего вспомнил. И Ронни, похоже, догадалась о том, какие именно воспоминания к нему вернулись. Так уж получилось, что Ронни знает о нем все.
- …никто не знал, наступит ли следующий день…
В студию каждую неделю приносят много писем. Сначала это просто небольшие пачки, перевязанные бечевкой. Затем их доставляют с почты мешками. И в письмах люди пишут, что им нравится его акцент. И улыбку его хвалят. И просят написать им что-нибудь.
Люк – единственный, оставшийся в живых из их взвода. Вся слава досталась ему. Вся боль досталась ему. Только Ронни, кажется, не понимает про боль. Она понимает сенсацию. Репортаж. Надо помочь Ронни, он ей обещал, но каждый раз слово держать все труднее. Люку трудно говорить об этом. Люк пока не осознал до конца, что же все-таки ему мешает. Надо объяснить Ронни, почему он не может и дальше приходить сюда на съемки. Только вот поймет ли она его? Для объяснения студия не годится. Им не нужен скандал, лучше поговорить дома. Ронни всегда просит подождать с разговорами до дома. Правда, дома она бывает редко. И, пока он еще ничего не объяснил, надо работать.
И Люк говорит:
- …бой закончился, но война до сих пор идет.
- Камера, стоп! Всем спасибо! Следующая запись в понедельник, двенадцатого ноября. Студия желает вам удачных выходных.
Люк спрыгивает с высокого табурета. Софиты гаснут один за другим, и Люк прикрывает ладонью уставшие от яркого света глаза.
- Прекрасно. Люк, ты уже держишься, как настоящий телеведущий. Ты уверен, что никогда раньше не стоял перед камерой?
Люк не смотрит на режиссера. Ему хочется уйти отсюда прямо сейчас. И больше не возвращаться.
Они вместе сидят в монтажной, пьют кофе и просматривают отснятый материал.
- Вот этот момент получился просто классно! – режиссер восхищенно качает головой. – Парень, да ты прирожденный артист.
- Материала для серии достаточно, - говорит Ронни. – Можно запускать в эфир.
- Что со следующей серией?
- Чарльз ездит по маршруту. Должен привезти картинку в четверг.
- Успеем обработать к эфиру?
- Конечно, Фрэнк, без проблем.
- Что приуныл, Люк? – обеспокоенно спрашивает режиссер. Он знает, что Люку вредно перегреваться, а в студии во время съемки жарко, словно в печке.
- Как ты себя чувствуешь? – Ронни берет Люка за руку.
- Хорошо, - вежливо отвечает Люк.
- Мы лучше поедем, Фрэнк, - говорит Ронни.
- О`кей. Удачных выходных.
* * *
Дома его ждет письмо. Монтана, Биллингс. На марке – заснеженные горы и хищная птица с крючковатым клювом. Ответ из Монтаны! Люк забывает, о чем хотел поговорить с Ронни. Да ей и не до него. Она перебирает счета, потом достает записную книжку и идет к телефону. Люк кладет в карман письмо от родителей и торопливо отрывает уголок конверта с незнакомым адресом. В конверте сложенный пополам тетрадный листок. Люк разворачивает линованную страничку.
«Мистер Робертс, я получил ваш письмо, но не уверен, что могу помочь вам. Отец уехал во Вьетнам, когда мне было семь лет. С тех пор я больше его не видел. Да, у меня остались письма. Не думаю, что они представляют большую историческую ценность, но если вам это интересно, приглашаю вас в Штат Сокровищ. Я согласен предоставить вам фотокопии после личного знакомства. Хотелось бы подробно узнать, для каких целей вы собираетесь использовать материал. Норман Скотт».
Внизу страницы написан телефон.
Люку не терпится сразу же набрать номер, но в гостиной Ронни. Похоже, она заняла телефонный аппарат надолго. Надо запастись терпением. И Люк читает письмо от родителей. Они всегда пишут одинаково. Люк помнил их письма еще со времен Вьетнама. Папа и мама не хотели его расстраивать и писали, что у них все хорошо. И что они скучают. А Люк отвечал им в том же духе. Писал, что дождь идет. Несколько месяцев к ряду. Из писем выходило, что большей напасти, чем дождь, с ним там не случалось. А еще он писал про свой взвод и о том, какой отличный парень их сержант. Потом Люк перестал писать совсем. Скотт запретил. Разрешалось только черкнуть пару слов о погоде и о том, что с ними все в порядке – чтобы родные не беспокоились. Нельзя было болтать лишнего. Люк до сих пор не знает, почему им тогда не показался странным этот приказ. Они думали, что Скотту видней. Может, и в самом деле такой приказ пришел… Они подчинялись приказам. Вот и все. И еще они верили сержанту. Привыкли ему верить, во всем полагаться на него. И пропустили Момент.
Ронни входит в спальню и роется в шкафу.
- У меня встреча с Лиз.
- Хорошо, - кивает Люк.
Лиз – литературный агент и будет издавать книгу Ронни про проект «Универсальный солдат».
- Ты найдешь, чем себя развлечь?
- Конечно.
Ронни достает из шкафа нарядную блузку и прикладывает к себе.
- Как думаешь, лучше с брюками или с юбкой?
- Я не знаю.
Ронни с досадой сдувает светлые волосы со лба.
- Советчик из тебя… - она кидает блузку на постель и снимает с вешалки юбку. – Ладно. Я буду поздно.
- За тобой заехать?
- Я на такси, не волнуйся.
Ронни уходит в ванную, а Люк хватает телефонную трубку. В другое время он бы расстроился, что Ронни уходит, но не сейчас. Гудки, гудки… Целую вечность. Никто не отвечает. Люк разочарован. Наверное, Норман на работе. Или просто вышел из дома.
В ванной шумит фен. Ронни сушит волосы.
Приятные запахи – шампунь, духи, крем. Его жена очень красивая женщина. Ему многие завидуют. Думают, что Люку страшно повезло. И Ронни тоже завидуют. Но вот только… Только… Спроси он Ронни, счастлива ли она – сразу получит ответ, что да. Но Люк-то знает, что счастье Ронни в ее работе, а не в замужестве. И Люк не понимает, зачем она вышла за него. Он вообще не понимает, зачем все это было. И зачем есть.
- Как некстати эта встреча, у меня море работы, - Ронни застегивает жемчужные пуговки на блузке. – Ну, я побежала. Не скучай.
Ронни на бегу целует Люка.
- Когда мы поедем в Мэро? – спрашивает он.
Ронни уже открывает дверь.
- Люк, пока мы уехать не можем.
Дверь закрывается.
* * *
В письме он назвался Робертсом. Девро – необычная фамилия, и последнее время она постоянно на слуху в прессе. Люку не хочется, чтобы Норман сразу понял, кто к нему пожаловал. И вообще неизвестно, как он отреагирует, когда узнает, кто такой Люк на самом деле. Люку и без того противно, потому что пришлось наврать с фамилией. А еще больше лжи наворачивать – это уж совсем ни в какие ворота. Но когда жена репортер, кое-чему поневоле научишься. А Люк быстро учился. Он видел, что делает Ронни, добывая информацию, и просто скопировал ее действия. Служащие из Комитета Ветеранов были очень добры и прислали ему адрес уже через неделю. А вот ответа Люк ждал месяц. Или Норман долго раздумывал над его посланием, или просто не охотник писать – все руки не доходили… Люк перестал надеяться на письмо, а Норман взял и написал.
Люк не знает, что говорить, если Норман возьмет трубку. Сначала надо условиться о встрече. Из разговора Ронни и Фрэнка он понял, что он им на следующей неделе не нужен. Значит, он может купить билет и лететь в Монтану. Если Нормана это устроит.
Люк звонит снова и снова. В трубке долгие гудки.
* * *
Скотт упомянул о сыне лишь один раз.
Они тогда прорвались через окружение и уходили от преследования в джунгли. Для Люка это был первый из множества тяжелых переходов, последовавших потом один за другим. Их гнали несколько часов, но им все-таки удалось оторваться. Скотт уводил их дальше и дальше на восток, хотя надо было брать южнее, но они, не останавливаясь, бежали и бежали через этот проклятый лес. Всю ночь. Скотт остановился лишь с первым лучом солнца. Люк помнил, как сержант сказал: «Привал!», и они упали на землю. Вместе со снаряжением. Просто упали и лежали без движения.
Бейд был легко ранен, а Уотсона и Тайлера здорово поцарапало, но все они были живы. Живы. Скотт вытащил их. И что не менее важно, он дал им отдохнуть после. Потом его взгрели за то, что взвод не пришел вовремя, но они бы умерли в этих чертовых джунглях, если бы Скотт в тот же день заставил их идти. Они пошли ночью. А днем спали по очереди. Первую вахту нес Скотт. Люк должен был сменить его через два часа. После сна он чувствовал себя получше и пришел на смену сержанту довольно бодрым шагом.
Им пришлось ломиться напрямик через лес и болото, в темноте, и вид у доблестных «зеленых беретов» был хлеще, чем у помойных крыс после дождя. Солдаты так вывалялись в земле и тине, что на камуфляжной ткани от грязи даже темно-зеленых пятен не разглядеть. И сержантских нашивок на куртке Скотта тоже не было видно. Люк уже понял, что тут, в этих непролазных джунглях, звания отличия не имеют. Тут у всех положение одинаковое. И выглядят все одинаково.
Небритое перепачканное лицо Скотта с запавшими глазами не очень отличалось от лиц постоянных клиентов «похоронной бригады». Люк подозревал, что сам выглядит не лучше. Но он хотя бы поспал.
Скотт поднялся с земли и выпрямился. Сержант был на полголовы выше Люка. Нелегко ему приходилось тут при таком росте. Видно его издалека, отличная мишень, но в отличие от Диллана Уотсона, который в первую же неделю службы успел схватить свинцовую фасоль, Скотт так легко на пули не нарывался, хотя фигура у него не менее внушительная, чем у Диллана, прозванного за габариты Кинг-Конгом.
«Хорошая ночка выдалась, а, Девро?»
«Так точно, сэр», - автоматически отозвался Люк.
До этого дня они почти не разговаривали. «Выполнять» – «Есть, сэр!» вот и все общение.
«Устал, рядовой?», - Скотт достал фляжку и медленно открутил крышечку.
«Немного, сэр».
Люк смотрел, как сержант пьет, и думал, что Скотт, наверное, не хочет оставлять его на часах одного. «Он мне не доверяет». Люку было досадно, но он знал, что не имеет права протестовать. Если Скотт решил остаться с ним, придется смириться.
Скотт прицепил фляжку к поясу. Прошел несколько шагов и остановился.
«У тебя есть дети, рядовой?» - спросил он.
«Нет, сэр».
«А у меня сын».
Люк понял, что сержант настроен на разговор, и осторожно спросил:
«Сколько ему лет, сэр?»
«Десять. Служить нескоро… - Скотт потер ладонями лицо. – Но, Господи, я надеюсь, это кончится раньше, чем его призовут, - устало добавил сержант. Он покачал головой и слабо улыбнулся Люку. И тот неуверенно ответил на эту улыбку. Люк впервые видел, как Скотт улыбается. Улыбка делала его совсем молодым. Люк даже удивился. Но лицо сержанта мгновенно посерьезнело и стало суровым, почти жестоким. – Не спать на посту, рядовой!»
«Так точно, сэр!» - ответил Люк.
Скотт пошел проверить, сменил ли Хендерс Беккета. И Люк вдруг ясно осознал, что Скотт не просто абстрактный командир взвода, жесткий и бесчувственный планировщик, умеющий только муштровать и отдавать приказы. Скотт был таким же, как они. И он был с ними. Люк тогда подумал: «Нам повезло».
Да, им повезло.
* * *
Люк набирает номер уже по памяти. И вместо гудков наконец-то голос. Женщина.
- Здравствуйте. Я могу поговорить с Норманом Скоттом? – спрашивает Люк. Он почти не волнуется. Наверное, многочасовое общение с камерой сделало свое дело.
- Подождите, пожалуйста, - доброжелательно отвечает женщина.
Люк слушает, как она идет по комнате. Ее приглушенный голос доносится откуда-то издалека.
- Вас к телефону!
Раздается щелчок. Видимо, в доме есть второй аппарат.
- Да?
- Мистер Скотт? – на всякий случай уточняет Люк.
- Да.
- Здравствуйте, это Люк… Робертс. Я получил ваше письмо.
Собеседник молчит.
Люк думает, что Скотт не может вспомнить, о каком письме идет речь, и начинает объяснять:
- Я писал вам с просьбой…
- Я помню, мистер Робертс. Я получаю не так уж много писем, чтобы забыть ваше. Вы принимаете мое приглашение?
Когда Норман Скотт произносит это, у Люка язык прилипает к нёбу. Он никак не ожидал когда-нибудь снова услышать голос сержанта.
- Я… Да. Я вылетаю ближайшим рейсом.
- Прекрасно. Но вам придется брать такси. Моя машина сейчас в ремонте, я не смогу вас забрать из аэропорта.
- Я разберусь, - с усилием отвечает Люк и понимает, что ему надо как можно скорее принять холодный душ. – Я позвоню, когда закажу билет, и сообщу вам дату.
- Идет, - говорит собеседник и вешает трубку.