Название: Ловец во ржи
Автор: takishiro
Фэндом: Ai no Kusabi
Пейринг: Хазалл/Катце
Рейтинг: на Амои секса нет

Катце бежал. Бежал со всех ног, не разбирая дороги - лишь бы к выходу из Цереса. Под ложечкой стучало, в правое плечо сзади на каждом вздохе вонзалась острая боль. Гвоздем вонзалась - и хоть бы это была метафора.
Так тебе и надо. Идиот. Идиот!
Сзади что-то кричали, и крики становились все ближе. Сейчас бы свернуть в какой переулок, чтоб пропустить их и отсидеться. Но он не знает переулков. А эти...
Он выскочил на опустевшую дорогу, которая когда-то соединяла Церес с Мидасом. Пустота, грязь, погнутые фонари с выбитыми лампочками.
Твою ж!
Заскрипели тормоза. Вылетела совсем ниоткуда машина - обычная мидасская легковушка, но Катце заметил посольские номера. Что за рагон?
Поравнявшись с ним, машина притормозила, дверца распахнулась:
- Садитесь! Живо!
Катце оглянулся. Те догоняли. Ладно, сперва выжить, потом посмотрим...
читать дальшеОн нырнул в салон, дверца захлопнулась. Посольская машина, стекла бронированные, сообразил Катце. Не попадут. Он откинулся на спинку сиденья - и еле подавил крик от боли в раненом плече. Машина, набирая скорость, мчалась по покалеченной дороге к границе - туда, где загорались городские, цивилизованные огни...
- Неприятности, мистер Катце?
Густой низкий голос с приятным, чуть округляющим слова акцентом. Где-то он его уже слышал. Катце скосил глаза на своего спасителя - худое лицо, темная челка, падающая на лоб, очки в старомодной квадратной оправе.
- Господин Хазалл, - выдавил он. - Приятно вас видеть.
Тот хмыкнул:
- Охотно верю. И что же это личный фурнитур господина Консула делает в такой час и в таком месте?
Кажется, глазастый федерал запомнил его. Впрочем, после сегодняшнего прокола Ясон вполне может вернуть Катце на прежнее место.
А все проклятый перфекционизм. Нет было доверить парню самому провести сделку - ну нарик и нарик, зато подстрелят - не жалко. Нет, надо было захотеть проконтролировать. А теперь мало того, что ранен, так еще если кто-то из тех "охранников" разглядел его рыжую башку... Еще не хватало неприятностей с кланами.
Нет, лучше обратно петов причесывать, на большее он не способен.
Боль в плече нарастала, кругами расходясь по спине.
- Я ходил навестить родственников, - выговорил он. - Они никогда меня не ценили.
Хазалл кивнул, будто ждал такого объяснения. Катце разозлился. Теперь он еще и должен этому федералу - новому начальнику отдела Внешних Торговых связей. Выражаясь коротко - шпиону. Прежних Ясону как-то удалось обезвредить, теперь вот этого прислали...
- А вы, господин федерал, решили провести ознакомительную экскурсию по Цересу?
- Не совсем, - тот мимолетно улыбнулся. - Скорее я работаю... ловцом во ржи.
- М-м? - Катце замутило, он наклонился вперед, надеясь, что пройдет. Заблевать посольскую машину - именно то, чего ему не хватало.
- Некоторые наши туристы считают Церес местом пикантных развлечений. Вот только вся пикантность достается нам, когда приходится улаживать дипломатические инциденты... Катце!
Он поднял отяжелевшую голову. По окнам мазали яркие неоновые отблески. Слава Юпе, они уже в Мидасе. Отсюда он выберется.
- Спасибо большое, господин Хазалл, - сказал он самым подобострастным своим голосом. - Прошу вас, высадите меня здесь.
Тот, казалось, не слышал; резко развернул автомобиль на пустынном повороте, увеличил скорость. У Катце ослабли колени. Его что, похищают? Будут просить выкуп у Консула? Засмеялся бы, да больно.
- Куда... куда вы меня везете?
- К себе, - сказал тот. - Вам нужна медицинская помощь.
- Спасибо, я не хочу вас затруднять.
- Хорошо, тогда скажите, в какую больницу вас отвезти, - федерал оторвал наконец взгляд от дороги и посмотрел на Катце - трезво и ясно, так что тот понял, что все ему понятно про больницы.
- В Эосе есть все необходимое, - сказал Катце.
- Разумеется. И Первый Консул поднимется в... - федерал глянул на табло, - в два часа ночи, чтоб починить свою мебель. Сомнительно... Как бы то ни было, я не могу сейчас проехать в Эос...
От слов про мебель Катце почему-то стало больнее. Он дернул дверь, но она не открывалась. Думать надо было, когда садился.
Но думать он уже не мог, стало очень жарко, и сиденье закачалось - будто в море, и его понесло далеко, к горизонту...
- Мальчик! - его очень осторожно взяли за плечо. - Катце. Идти можете?
Он заставил себя выбраться из машины. А обивка, похоже, испорчена в хлам...
- Она казенная, - успокоил федерал, почти взваливая его себе на плечо. Так, шерочка с машерочкой, они дошли до лифта. Катце, превозмогая боль, разглядывал посольский холл. Особенными были только растения в кадках (живые, кажется) и картины, где у всех персонажей на головах были какие-то желтые штуки.
А вот апартаменты у федерала оказались похожи на обычные гостиничные. Даже посмотреть не на что. Хазалл усадил его на бортик большой ванны и стал рыться в шкафчике.Он был совсем старый; старше даже гардианского начальника. Интересно, почему послали именно его? Оттого, что самый опытный, или оттого, что старика не жалко?
- Я не знал, что торговые представители проходят медицинскую подготовку, - заметил Катце.
- Представьте себе, представьте себе... Когда-то я хотел служить во "Врачах без границ". А занесло вот сюда... Никак не ожидал он... такого вот конца, - бормотал федерал, осторожно стаскивая с Катце спортивную куртку, а потом рубашку. Тот уткнулся лицом в пиджак Хазалла, пахнущий табаком, и пытался думать. Зачем ему все это надо? Видимо, решил, что знакомство с Консулом начинается с мебели... Что ж, пусть. Это можно использовать. Хоть какой-то прок от сегодняшней вылазки...
Федерал намочил губку в теплой воде и осторожно смывал кровь с его спины. Ощущение было странное. Обычно все было наоборот - Катце сам возился с петами, а с ним... с ним давно уж никто не возился. Он забыл, как это бывает... хорошо.
Хазалл выругался сквозь зубы. А потом перед глазами очутился шприц с прозрачной жидкостью.
- Нет, - сказал Катце твердо, вырвавшись из полудремы. - Нет.
Федерал взял его за плечо. Оказалось, что глаза у него не черные, как ожидал Катце, а светло-зеленые.
- Мальчик, это не наркотик. И не сыворотка правды. Просто обезболивающее.
К обезболивающему рыжий не привык. На фурнитуров его не расходовали, и потом... Принимать такое лекарство - значит, врать себе, что боли нет, когда она есть. Катце предпочитал терпеть.
- Ну что я мог бы выведать у вас, даже при желании? Тайну Танагуры - как выглядят подштанники первого Консула?
Катце прикусил губу. Неоткуда федералам знать про Тайну Танагуры. Никто, кроме Ясона, узнать не мог, а шрам... Мало ли за что Консул мог ударить слугу?
Он снова покачал головой. Хазалл сдвинул брови, сощурился, будто от злости.
- Что ж, терпите...
Оказалось не так больно, как он ожидал. Наверное, потому, что можно было вцепиться в кого-то, упереться лбом в грудь; оттого, что голос с мягким акцентом успокаивал и уговаривал.
Он даже нашел силы с гордостью взглянуть на извлеченный "трофей" - длинный погнувшийся гвоздь - и встать, но покачнулся, и сам не понял, как оказался на диване в гостиной. Хоть после обезболивающего хотелось спать, он оглядел комнату с жадностью. И все-таки он был прав. Ни одной фотографии. И кольца на пальце нет - а он ведь терранец...
Эйфория от ушедшей боли сыграла с ним плохую службу: он не удержался:
- Вы не женаты, господин федерал?
- Любопытство кошку сгубило, - сказал тот рассеянно, укладывая Катце на бок и укрывая одеялом.
"А Ясон говорит - пэта", - подумал Катце и заснул, сквозь сон различив ставший почему-то резким запах табака.

На следующий день он стоял перед Ясоном, виноватый, в федеральской майке и куртке - свои пришлось выбросить - и рассказывал все Первому Консулу.
Выслушав, тот отдал бокал фурнитуру и посмотрел на Катце. Один этот взгляд распластывал рыжего на месте, пригвождал к стене, у которой он стоял. И хуже всего - ему хотелось быть распластанным и пригвожденным, побежденным этим тяжелым взглядом.
- Что ж, первый блин комом - так ведь говорит твой новый друг? А у тебя талант заводить знакомства, Катце... И все-таки - отчего ты позволил господину Хазаллу забрать тебя в посольство?
Катце опустил голову.
- Ну разумеется. Тебе стало интересно. Ну что ж, пока наши интересы совпадают... я не вижу в этом плохого.

В воскресенье Катце стоял в приемной посольства с пакетом, куда сложил чужую одежду. Спустившемуся федералу он сказал:
- Белые, с синими портретами Юпитер.
- ?
- Подштанники Консула. Тайна Танагуры.
- Вы наверняка подсунули мне дезу, Катце, - покачал головой Хазалл.
И уже когда Катце отдал ему пакет, и поблагодарил, и собрался уходить, федерал предложил:
- Выпьете кофе?
Вообще-то рыжий не пил такого. Кофейный напиток, который подавали петам, был переслаженой гадостью; Катце предпочитал энергетики. Но теперь, когда Хазалл поставил перед ним крошечную белую чашку с совершенно черным кофе, от которого исходил роскошный запах, ему показалось, что это совсем другой напиток; что-то из чужой жизни, как то вино в хрустальном бокале, которое он раньше подавал Ясону.
- Только так и следует пить настоящий кофе, - сказал терранец. - Без всяких этих добавок и без сахара
Пока рыжий отхлебывал из чашки, прислушиваясь ко вкусу, Хазалл осмотрел его плечо и остался доволен. А потом, извинившись, закурил сигару, и Кацте подумал, что теперь точно пора. И все-таки спросил:
- А что это такое - ловец во ржи?
Федерал взглянул на него с явным интересом, таким же, с каким Катце осматривал его апартаменты. Ненадолго вышел из комнаты и вернулся с диском. На таких в Гардиан записывали обучающие программы.
- Думаю, книга расскажет вам лучше, чем рассказал бы я. Не смотрите так, это не вирус. Просто старая книга, которую я очень люблю.

Вечером Катце вставил диск в терминал, на всякий случай проверив на все, что можно. Там и правда оказалась книга, и с полчаса Катце пытался понять, для чего она. Никакого практического интереса в ней не было. Но ведь зачем-то Хазалл тащил диск с другого конца Галактики...
Оторваться от чтения рыжий смог, только когда перевалил за середину книжки, и обнаружил, что пол-ночи уже прошло. а он в первый раз забыл отзвониться Ясону.

В следующее воскресенье он снова пришел в консульство. Не столько для того, чтоб вернуть книгу, сколько из желания поговорить. Хазалл снова сварил кофе, и каким-то непостижимым образом они просидели за ним до вечера. Катце следил за тем, что говорит, но федерал и не пытался выудить из него информацию. Они вообще не говорили об Амои, ни в то воскресенье, ни в последующие. Если и заводили речь - то о незначащих вещах, вроде детства Катце в Гардиан.
Они встречались каждую неделю, никогда не назначая встреч заранее. Хазалл продолжал давать рыжему диски с книгами, и по воскресеньям Катце приходил вернуть диск и засиживался допоздна. Хазалл подавал к кофе гигантские бутерброды и необычные пряные пирожные, и Катце каждый раз сметал все подчистую под непонятное ворчание, что "не в коня корм".
Катце не знал, что за игру ведет федерал. По понедельникам он честно пересказывал Ясону их беседы, хоть и понимал, что значащего в них мало. Его не оставляла надежда принести своему Консулу что-нибудь стоящее, и он продолжал жадно слушать терранца.
И все-таки... Было в их разговорах было кое-что, о чем Катце умалчивал. Сами книги, например. Рыжий чувствовал: Ясону не понравится, что он читает терранские книги. И тем более - не понравится то, что там написано.
А еще он никогда не смог бы признаться своему Консулу, что Хазалл более не кажется ему старым. Что его костюмы в елочку больше не смотрятся нелепыми, что Катце нравится его парфюм - теплый и пряный, как те пирожные, хотя раньше он признавал лишь духи Ясона - запах свежести и власти. И нравятся зеленые глаза терранца, которые никогда не смотрели на Катце как на мебель.
Рыжий не раз уже замечал, что обезьянничает - так же берет чашку с кофе, так же откидывается на спинку кресла, вцепляясь взглядом в собеседника. Раньше он подражал только Ясону.

Время шло. Хазалл понемногу осваивался на Амои. По словам Ясона, с ним вполне можно было иметь дело. "Твое благотворное влияние, Катце, не иначе. С Федерацией заключили несколько выгодных контрактов, и федерала в первый раз пригласили на вечеринку элиты. Хазалл, которого рыжий там увидел, с заискивающими повадками и хитрой улыбкой, совсем был не похож на себя воскресного. На того, кто пресекал любые попытки Катце пофурнитурствовать и всегда сам подавал кофе.
Катце начинал разбираться в Черном рынке. Первое, что он сделал после той вылазки - хакнул программу Мидасских грузовых катеров, чтоб в случае чего иметь под рукой транспорт, а не дожидаться посольского автомобиля. Цересские кланы начинали принимать желторотого мальчишку всерьез. По вечерам он возвращался в свой бункер, по-прежнему дурея от ощущения свободы.
Для Хазалла Катце оставался "мебелью" Ясона. Мало ли какие указания Ясон может давать своему фурнитуру? Этот не пойдет докладывать Юпитер...
Федерал спросил его как-то раз:
- Вам не попадет от Консула за наши встречи?
Катце ощетинился:
- Это ведь мой законный выходной. Я могу проводить его, где угодно...
На самом деле Консул четко дал понять, что желает продолжения их встреч. Но Хазаллу об этом знать не следует.
- Разумеется, - проговорил тот. - Ясон Минк - добрый и заботливый хозяин, верно?
Катце почувствовал издевку, но как ее парировать - не знал.
- Я рад, что мне выпало служить ему, - ответил он честно.
- Вы очень ему преданы, - заметил федерал. - Ох, Катце. Рабство - всегда рабство, даже когда считаешь его добровольным.

Катце никогда бы в этом не признался, но ему нравилось, когда к нему прикасались. С тех пор, как из него сделали мебель, мир стал скуп на прикосновения. Разве что какой-нибудь ласковый пэт подходил и прижимался щекой к рукаву... или вцеплялся в волосы, когда Катце звали "подкачать" уставшее "орудие". Ясон почти никогда не касался его; а теперь и у рыжего не было больше повода дотронуться до Консула. И об этом он по-настоящему жалел.
А федералу, кажется, доставляло удовольствие то потрепать его по волосам, то поправить шарф, то мимоходом размять плечи. И Катце все чаще ловил себя на постыдном желании вот так же подойти и прижаться, как тот пэт...
Отчего-то ему казалось - а Катце привык, что кажется ему правильно - что федералу хочется того же. Как-то раз, когда рыжий с очередного романа плавно перевел разговор на Хазаллову семью, тот снял очки, протер их и сказал:
- Видите ли, Катце, на моей планете такому человеку, как я, довольно трудно найти пару.
Катце понял. Он слышал уже про терранские нравы, где связь с мужчиной почему-то считалась аморальной. С жиру бесятся, обычно говорили на Амои.
А его федерал, значит...
- Что ж, - ровно сказал Катце, - вам тогда должно понравиться на Амои. Мы свободны от этих предрассудков.
- О да, - ответил Хазалл с резкой и неожиданной горечью. - Вы свободны...
А Катце в первый раз подумал, что не замечал за ним вообще ничего такого. А еще подумал, что такая информация, пожалуй, пригодится.

На следующей вечеринке, устроенной в честь годовщины подавления Цересского восстания, Хазаллу вручили пета. Нежного, золотоволосого, совсем юного - лет двенадцати. Явно свежий экземпляр из лаборатории господина Ама. Такие подарки дарили обычно уже "своим" чиновникам - одновременно и подкуп, и намек: нечего пенять на наши нравы, если сами же и пользуетесь. Хазалл долго и церемонно благодарил, а потом с видимым удовольствием увел игрушку к себе.
Катце мучился остаток недели, представляя, что его федерал может делать с этим петом. И чего он никогда не смог бы сделать с Катце - даже если бы хотел...

Приказ от Ясона - отправляться на Талулу - пришелся очень кстати. Катце мог бы улететь, не ожидая воскресенья; его вообще никто не заставлял идти прощаться. Но пересилило любопытство и мазохистское какое-то желание увидеть, как федерал поит кофе своего нового любимца.
Пэта в обозримом пространстве, однако, видно не было. Катце отдал очередной диск и сухо объяснил, что теперь они увидятся не скоро. А могут и вообще не увидеться.
- Мне не хотелось бы, чтобы наши встречи прервались, - Хазалл выглядел не на шутку встревоженным. Катце это только больше разозлило.
- Да зачем я вам сдался, господин федерал? Начинаете осваивать местные обычаи? Вам тоже нравится иметь собственную мебель? Так у нас есть экземпляры получше, зачем вам порченый?
- Мебели в моих апартаментах достаточно, - сухо сказал федерал.
Но Катце несло. Он уже забыл, как это сладко - терять контроль.
- А для другого, - сказал он, - у вас теперь есть пэт. А у меня, видите ли, маленький дефект производства. Может быть, вы не знаете, почему нас называют фурнитурами? Так я покажу...
Обычный, хладнокровный Катце следил будто издалека, как другой Катце, вконец распсиховавшийся, непослушными пальцами расстегивает ремень и стягивает брюки.
- Вот, полюбуйтесь...
Хазалл поднялся со вздохом, и вдруг оказался совсем близко, положил теплые руки Катце на бедра. Взгляд у него был печальный.
- Нет необходимости демонстрировать. Я знаю, что такое фурнитур.
Он натянул штаны обратно на Катце, аккуратно заправил рубашку, застегнул ремень - как будто мелкого пэта одевал. Рыжий стоял неподвижно, выдыхая оставшуюся обиду.
- Очень было больно?
Катце никто никогда об этом не спрашивал. Об этом и не полагалось говорить: что сделано, то сделано, так было надо, вот и все.
Он помотал головой.
- Это же... под наркозом. Потом только... когда отходило...
- А это, - теплые шелковистые пальцы скользнули по изувеченной щеке, - как я понимаю, без наркоза.
- Это без, - сказал он. Опустил глаза и увидел, что вечные брюки "в елочку" вспухли в паху. И ему захотелось позволить Хазаллу все, пусть даже не будет никакого удовольствия, пусть будет больно, просто ради его тепла, ради тяжелого дыхания, пахнущего табаком, что согревало сейчас Катцеву шею. Ради чувства защищенности.
- Сядь, - неловко сказал терранец и отошел к бару; отвернулся, включая чайник.
Катце сел. Он чувствовал себя таким опустошенным, будто им все-таки попользовались.
- Что это? - от чашки шел резкий запах спирта.
- Чай с бальзамом. Кофе не получишь сегодня, и так весь на нервах...
Себе Хазалл плеснул того же, но без чая.
- Иногда, - проговорил он, - мне хочется просто привести сюда катер, груженый ядерными боеголовками. И разгрузиться...
- Что ж не приведете? Неполиткорректно получится?
- Неполиткорректно, - проговорил федерал.

Дома Катце не мог понять, как его угораздило так раскрыться перед инопланетником. Почему он позволил себе такое. Этот федерал что-то такое делал с ним; в его присутствии Катце терялся и становился ребенком, тряпкой, недоделанным пэтом.
Чтобы хоть немного успокоиться, Катце поставил последний выданный Хазаллом диск. Он не понимал, зачем тот дал ему откровенно детскую книжку, но не в его правилах было отказываться от информации. А информация, полученная из книг, как он уже успел понять, никогда не бывает лишней. И теперь, без интереса начав читать о дружбе мальчика и рыжего лиса, он едва не подскочил, когда понял, что дал ему Хазалл: описание технологии, которую сам же и применял.
Неясно было, зачем федералу раскрываться, но так или иначе до Катце дошло. Все эти воскресенья и кофепития...
Вы, значит, меня приручили, господин Хазалл. Чтоб я с руки у вас ел. А приручив, можете делать со мной, что угодно - так получается?
Катце вытянулся на тахте, закрыв книжку и глядя в потолок.
Что ж, теперь остается только ждать, когда Хазалл перейдет к открытой вербовке. Потому что после сегодняшнего рыжий должен казаться ему прирученным...

В следующий раз ему предложили прогуляться по саду. "По саду" значило обычно "без чужих ушей". Катце стало любопытно.
Небольшой зимний садик посольства был усажен тусклыми бессмертниками и бугонвилиями. Где-то журчал фонтан. Хазалл шел по дорожке, обметая цветы полами длинного темного пальто, разглядывал куцые растения будто в первый раз.
- Катце, - проговорил он наконец. - Я одинокий человек. И у меня не самая веселая работа. К сожалению, из-за этой работы у меня мало возможностей бывать дома...
Он замолчал. В розовом амойском небе уже наметились две налитые луны.
- А дом у меня крамивый, - продолжил федерал. - На Терре... там тихо, и вишни растут прямо перед домом... Вы когда-нибудь видели, как цветет вишня?
- Нет.
- И вот я подумал - дом пустует большую часть времени... может быть, если вас занесет на Терру, вы могли бы там остановиться...
Катце подобрался:
- У меня нет права покидать Амои.
Сейчас это даже не было ложью. Одно дело - смотаться на Талулу по приказу Ясона, другое - взять и полететь на Терру. Консул никогда его не отпустит.
- Это решаемый вопрос, - ровно проговорил Хазалл.
- Да и что бы мне там делать? Сторожем работать у вас в доме?
Или мебелью?
Федерал улыбнулся:
- Мне кажется, вы и на Терре без труда найдете, чем заняться. Вы еще так молоды...
Он остановился наконец и повернулся к Катце. Тот сделал шаг назад:
- Зачем вам это нужно?
Федерал пожал плечами, подышал на замерзшие руки.
- Не отвечайте сейчас. Вам, возможно, покажется сейчас, что я склоняю вас к измене. Я просто хочу, чтоб вы... имели это в виду. Пойдемте пить кофе, Катце, я замерз.

После они долго не виделись. Катце попал в переделку и отлеживался у себя в берлоге. В полубредовом сне ему виделась психоделически-зеленая Терра, домик с трубой, какие им показывали на картинках в интернате; и что-то, по-видимому, бывшее цветущей вишней. Снилось и другое, но это поутру было стыдно вспоминать.
Едва выздоровев, он явился к Ясону, и тот, выслушав его отчет, улыбнулся уголками губ:
- Ранения ты мог бы избежать. Но в остальном я доволен твоей работой. И рад, что не приходится сожалеть о принятом решении.
Его глаза будто бы даже потеплели:
- Все же старайся беречь себя. Мне бы хотелось и дальше на тебя рассчитывать...
Если б рыжий не научился скрывать эмоции, он бы так и ехал до самого дома с дурацкой счастливой ухмылкой на лице.
После он был занят, так занят, что света белого не видел - потому что тот свет, что просачивается в трущобы, трудно назвать белым. И не был уверен, что может еще встречаться с терранцем. Отношения с Федерацией опять стали напряженными, Ясон жаловался - то опять проблемы с растаможкой генматериала, то снова они вцепились в какие-то права человека...
В конце концов Хазалл позвонил сам. Где он взял номер комма, Катце допытываться не стал.
- Вы так давно не приходили, - укорил густой голос. Акцент у Хазалла почти исчез. - Мне как раз привезли с Терры новый сорт кофе. Не желаете чашечку?
Ну вот, понял Катце. Начинается.
Они снова пошли гулять в парк. Катце знобило - он еще не совсем отошел от раны. Хазалл усадил его на скамейку, и обнял за плечи, и рыжий ему позволил.
- Я бы хотел попросить вас кое о чем... не беспокоя Первого Консула, - сказал федерал. Катце промолчал. - Я... мне стало известно, что на той неделе вы должны доставить в Раная Уго партию отработанных пэтов.
- Как вы хорошо осведомлены, - пробормотал Катце.
- Я хотел бы выкупить у вас эту партию.
У рыжего глаза полезли на лоб:
- Зачем вам? Они ведь действительно... отработанные. И вышли из возраста.
Он никогда не считал себя патриотом, и, если подумать, не особо любил Амои. Но торговать с Федерацией подержанными пэтами... тут уж не в гордости Амои дело, а в его собственном самолюбии.
- Я могу достать вам действительно приличную партию, петы класса А, недавнего выпуска, с улучшенной гибкостью. Дорого, конечно, но по знакомству кое-какие расходы можно скостить... А если совсем дорого - есть на примете еще партия, с незначительным браком, зато почти даром.
Хазалл покачал головой:
- Я бы хотел именно этих пэтов. Мы... я уже договорился с хозяином Раная Уго. Он получит компенсацию за то, что не сможет их использовать. Об их вывозе на Терру я тоже позаботился.
- Я хотел бы знать о цели вывоза.
- Ну, Катце... Вы же знаете, что их ожидает в Раная Уго.
- А на Терре их ожидает что-то лучшее? - буркнул Катце.
- Их раздадут по семьям. Это не так много, конечно, но лучше, чем бордель.
Как сказать, подумал Катце. В борделе хоть хозяин следит, чтоб не сильно портили товар, а в семье кто будет следить? Но теперь понятно - с этими семьями господин федерал имеет свой маленький гешефт в обход посольства. Уже не в первый раз Катце просили о сделках втайне от начальства. Ясон давно дал на них добро.
На прощание Хазалл сунул ему пакет с лекарствами.
- Это что еще?
- Витамины, железо, кровевосстанавливающее. Только будьте добры, не говорите, что вам не надо...
Катце решил промолчать.

Мысль о гешефте отпала, как только Катце подсчитал расходы. Да на одну взятку владельцу Раная Уго уйдет больше, чем федерал заработает даже на новых пэтах... не говоря уже о билетах до Терры и сговоре с таможней. Что-то тут было не так. Катце на всякий случай пробил всех списанных пэтов по базе - редких образцов среди них не было, значит, дело не в технологиях.
И тогда он вспомнил то ли сказку, то ли легенду - из тех, что малолетние пэты и оборванцы в Цересе рассказывают друг другу на ночь. Будто действует на Амои какая-то организация, которая собирает больных и несчастных подростков и отвозит на хорошую планету, где о них заботятся. Катце раньше думал, что это еще один вариант рая в представлении неразвитого ума. Но ведь пет Хазалла - тот, золотоволосый - тоже куда-то делся...
Катце стало холодно, будто по позвоночнику провели ледяной ладонью. Если хоть что-то из этой легенды - правда... то вот она, вербовка, и началась.

- Вы быстро сообразили, - сказал терранец, когда Катце задал ему прямой вопрос. Рыжий выпрямился:
- В таком случае то, что вы мне предлагаете...
- Никоим образом не повредит Амои. Эти пэты - не граждане, они вообще никто. Их, по сути, уже нет. Все, чем это вам грозит - небольшое денежное вливание...
- Разумеется, - выпрямился Катце. - Вы вывезете их, а потом покажете в новостях на всю Федерацию: вот, полюбуйтесь, что на этой проклятой Амои делают с детьми. Как будто ваши туристы, когда к нам приезжают, не делают то же самое!
- Я понимаю ваше негодование. Но никаких новостей не будет. Если мы, не дай Бог, засветимся - все полетит в тартарары, - Хазалл горько усмехнулся:
- И первым полетит ваш покорный слуга... хорошо, если только с должности.
- Какие вы, оказывается, добрые, - зло проговорил Катце. - Спасете пару пользованных петов, и с чистой совестью закроете глаза на все остальное...
Федерал молчал. Кажется, дружба между ними кончилась. Все кончилось: кофе, разговоры до поздней ночи, книги и...
И ощущение, что он - человек, а не мебель.
- Федерация, - сказал наконец терранец, медленно и как-то надтреснуто, - действительно ведет себя недостойно. И мы все... ведем себя недостойно. Но, к сожалению, у нас маленький простор для маневра...
Он нашел в кармане пальто портсигар, закурил, отворачиваясь от Катце.
- Один мой друг говорил: даже если мы не можем ничего сделать, мы можем сделать хоть что-нибудь...

Рыжий не верил. Все это было слишком красиво, достойно петского романа в розовой обложке. Он тут же отправился бы докладывать Ясону, если бы не одна деталь.
В списке петов значился знакомый номер. Дэни, ласковый черноволосый малыш, тот самый. кто так любил тереться щекой о его рукав.

Через неделю он позвонил Хазаллу и доложил ему о дате перевозки и маршруте грузовика.
- Я договорился с шоферами. Но платить им будете вы.
- Разумеется, - сказал федерал.
Катце выключил комм, и в следующую минуту набрал другой номер.

Встретились они только через месяц, на аукционе, где Катце сопровождал Ясона и Консула Ама, а федерал торчал с выражением дежурной скуки на лице. Они успели только обменяться взглядами; светлые глаза терранца были совсем уставшими.
После обязательной в таких случаях вечеринки гости начали расходиться, уводя на поводках свои новые приобретения. Катце вышел на опустевшую террасу. Луны спрятались, и темнота стояла почти глухая - только из зала выплескивались разноцветные отблески. Он не без труда различил силуэт Хазалла - тот стоял у самой оградой, разглядывая далекие звезды.
- Отсюда видно вашу планету? - спросил он, приблизившись.
- Терру? Нет... Но вот там - Меркурий-3, административный центр Федерации. Впрочем, вряд ли я могу считать его за родину...
- Пусть, - проговорил Катце. Так лучше. Она будет просто - одна из звезд. И я полюблю смотреть на звезды...
Хазалл снял вечные очки, спрятал в карман, потер усталые глаза. Катце потянулся к нему, ткнулся сперва куда-то в шею, в ухо, вдыхая пряный запах одеколона, а потом поцеловал - неумело, осторожно, будто боясь, что его тут же прогонят. Не прогнали. Хазалл вздохнул, как смертельно уставший человек, привлек рыжего к себе и стал целовать с таким жаром, что у того ослабли колени.
- Катце, - выдохнул он ему прямо в губы, - мальчик... что ж ты делаешь...
Никто не целовал его так. Юпитер, да его вообще никто никогда не целовал...
Было так тепло и так сладко, что Катце позволил себе забыться, представить, что все это - на самом деле, что они будут вот так стоять и целоваться, пока мир не кончится, а потом Хазалл заберет его в свой дом среди вишен, на зеленой планетке.
- А вы, господин Хазалл, не теряете времени даром...
Даже этот холодный насмешливый голос, резанув по ушам, не сразу развеял иллюзию; не сразу заставил их оторваться друг от друга. Медленно, неохотно федерал отпустил Катце. И поглядел на него так, будто жалел. Будто прощал.
Ясон стоял в дверном проеме, белый сьют сверкал в темноте. Позади толпились другие приглашенные; он отослал их движением руки.
- Виноват, - сказал терранец, невозмутимо поправляя галстук. Очки он нацепил обратно на нос. - Боюсь, я повел себя непозволительно. Не сумел устоять против соблазнов вашей планеты...
- Право, господин Хазалл, я мог бы прислать вам любую нашу разработку... или предыдущие подарки оказались вам настолько не по вкусу? Этот мальчик- моя собственность. Здесь видится акт намеренной провокации...
- Прошу вас, не будем заходить так далеко, Ваше превосходительство, - замахал руками федерал, - всего лишь невовремя взыгравшие гормоны... И, - мимолетный взгляд на Катце, - прошу вас, не наказывайте мальчика. Я не дал ему возможности сказать "нет".
- Я не видел, чтоб он сопротивлялся, - заметил Ясон.
- Помилуйте, разве мебель сопротивляется? Господин Первый Консул, я понимаю, насколько... некрасивой получилась ситуация, но неужели мы не найдем способа все уладить?
- Откровенно говоря, в последнее время вы были настолько неуступчивы, что я начинаю в этом сомневаться...
- Я очень сожалею об этом. Единственное мое оправдание - это давление Федерации, которое в последнее время стало совсем невыносимым... Я желал бы... исправить это дурное впечатление.
Ясон глядел на него оценивающе, и в конце концов улыбнулся:
- Я рад, что мы по-прежнему понимаем друг друга. Вам не кажется, что здесь немного холодно?
И, не оборачиваясь, к Катце:
- Принеси нам с господином Хазаллом еще вина... если там осталось, разумеется...
Рабство - это всегда рабство, вспомнил Катце, даже если считаешь его добровольным.

Вечерний Церес был мокр и тосклив, а воскресенья, которые раньше пролетали незаметно, теперь тянулись, будто время в сутках удвоилось. Катце, сунув руки в карманы, шлепал по мокрому асфальту, пока не добрался до сигаретного киоска. Там он долго перебирал пачки и остановился наконец на контрабандных сигаретах, запах которых показался ему родным. Он ведь сделал так, как было лучше для всех. Мог бы покопаться и сдать всю эту подпольную сеть с потрохами, а сдал одного Хазалла. И попался тот так бездарно...
Дома Катце заварил чашку крепкого кофе - удалось достать за разумные деньги у одного из знакомых курьеров. Унес сигареты и кофе к терминалу и курил, кашляя с непривычки, ожидая, пока его вызовет Ясон. Если верить документам из Гардиан, в это воскресенье ему исполнилось семнадцать.

Про Хазалла какое-то время ходил свист, будто его собираются отзывать - слишком, мол, он прогибается под Первого Консула Амои. Потом свист утих, а терранец получил должность Полномочного Посла федерации. Пэты продолжали потихоньку исчезать, но это никого не заботило. Когда Катце давал первую работу юному черноволосому пареньку с блестящими глазами, тот спросил его - с чего такая милость. Катце усмехнулся:
- Иногда мне случается работать ловцом во ржи...
Тот не поинтересовался, откуда это. И даже поинтересуйся он, вряд ли имело бы смысл давать ему книгу.

В следующий раз они встретились на развалинах Дана Бан. Катце оставил машину недалеко, и стоял теперь, вдыхая запах гари и бездумно глядя на обгоревший остов крепости, на потемневшую землю. В пачке у него болталось несколько обычных сигарет и одна темная, и он ждал - к которой из них потянутся пальцы. Плакать ему больше не хотелось. А может, не получалось.
Он услышал, как позади зашуршали шины, как хлопнула дверца автомобиля - и уже знал, кто пожаловал. Ходили слухи, что заслуженного федерала отправляют на пенсию - теперь, когда нет его Консула, он тоже не нужен.
Потяжелевшие, постаревшие шаги. Катце отчего-то не мог заставить себя повернуться и посмотреть на него.
- Паршивое зрелище, - донеслось до него наконец. Он кивнул. Потом - все-таки - обернулся. Хазалл стоял чуть позади, в темном длинном пальто и без очков. У него прибавилось морщин.
- Ходят слухи, что вы собираетесь нас покинуть?
- Да, - кивнул федерал. - Пришел вот... попрощаться.
Они стояли в молчании, и Катце, по-прежнему глядя на оплавившиеся развалины, чувствовал его спиной. Не как чужой взгляд, а просто - чувствовал. Он сжал в руке пачку, уже зная, какую сигарету выберет.
- Что за гадость вы курите, Катце, побойтесь бога, - неведомым образом он оказался совсем рядом. Пахло от него все так же, табаком и пряностями. - Вот, возьмите лучше приличную сигару, не травите себе легкие...
Мимолетное прикосновение теплых пальцев к руке. Он ведь не старый. Совсем еще не старый.
Катце засунул сигареты обратно в карман пальто; он слышал, как шаги прохрустели обратно по пеплу и битому стеклу; слышал, как завелся мотор, но машина не торопилась уезжать.
Он стоял, боясь обернуться и увидеть открытую дверь со стороны пассажира.