Название: Перемена империи
Автор: Ghera aka институтка
Фандом: Ai no Kusabi, Мир Полдня
Рейтинг: PG, AU по отношению к AnK.
Дисклеймер: персонажи фика и реалии мира взяты из аниме Ai no Kusabi и романов братьев Стругацких, автор не извлекает никакой материальной выгоды из своего творчества.
Жанр: можно обозначить как научную фантастику гуманистического содержания.
Аннотация: Речь у нас главным образом пойдет о Прогрессорах...

Моя искренняя благодарность моему Идеальному Читателю - River.

читать дальшеЧасть 1. Up to the heaviside layer

Я отвожу покрасневшие глаза от монитора. Солнце пошло на закат, в окно бьет мертвенный оранжевый свет, и изображение поблекло. Надо опустить штору… И в этот миг оживает маленький «связной», притулившийся рядом со стационарным терминалом.
- Вниманию группы… вниманию группы! Все свободные сотрудники, двигайтесь по направлению к Дана Бан! Повторяю, все свободные сотрудники, двигайтесь по направлению к Дана Бан!
Это дежурный по базе Фокин. Что у них там опять за пожар, интересно?
В общем, я считаюсь свободный сотрудник: я сейчас не в контакте и не выполняю личное задание. Но что за манера у этого Фокина – послать и не объяснить, куда и зачем!
В эфире шум, я подключаю беспроводной наушник и начинаю собираться. Так… кристаллофон, пакет первой помощи, ключи от кара, пистолет… может, скорчер прихватить? Эх, Фокин, как всегда!.. Сейчас еще минимум пять человек думают точно так же. Эх, и икается же тебе, Фокин!
Из наушника доносится другой голос. Так, это уже руководитель.
- Сорок пять секунд назад Главный на аэрокаре направился в Дана Бан. После телефонного звонка, который нам удалось перехватить… - его перебивает звонкий голос Фаины:
- Второй спрашивает. Оружие брать полностью?
- Нет, не нужно… Так вот, мы перехватили звонок шантажиста. Он вызывал Главного в Дана Бан под предлогом того, чтобы сообщить информацию о Темном. Личность звонившего установить не удалось. Открываем наблюдение.
Я уже бегу по лестнице и буквально впрыгиваю в кар.
- Пятый, не спеши… Ты ближе всех.
- Да, Корней.
- Остановись примерно за километр от восточного входа.
- Понято!
Еду. В эфире переговоры, даже какая-то перебранка. Кажется, Фокину все-таки влетело. Ну и хорошо. Ехать тут недолго, полчаса от силы, даже по интенсивному движению. Сейчас автомобиль, движущийся за город, слишком сильно привлекает внимание, вечер, все устремились в Мидас. Приходится чуток покружить для вящей конспирации – и вот, наконец, выезд. «Связной» мигает сигналом видеовызова. Открываю… На экране какое-то табло… Погодите, это ж навигатор аэрокара!
Снова говорит Корней:
- Нам удалось перехватить изображение с монитора слежения Главного. Он сейчас движется к Дана Бан. Пятый, осторожно, вы очень близко…
Я замедляю скорость. Включаю «дальнее видение». Действительно, впереди, менее чем в километре, серебристый птичий силуэт. Догнать я его, конечно, не догоню, но на глаза попадаться не стоит. Корней отдает распоряжения «призракам» - как им снижаться над Дана Бан, расставляет по местам наземных.
Между тем изображение на экране сменилось. Оно дискретно, видеосвязь здесь несовершенна. Восточный вход. Видимо, Главный стоит на мостике. В кадр то и дело лезут какие-то непонятные белые полосы. Не сразу я догадываюсь, что это пряди волос на ветру – передатчик ведь у них стоит на мочке уха… Я прибываю на место.
Перед нашим Главным стоит человек с волосами, стянутыми в хвост. Судя по осанке и повадкам – типичный дзаси. Полукровка, лицо без гражданства, отброс общества – как их только не называют. Первые исследователи этой цивилизации ввели наименование «монгрел», и оно широко распространилось по научным работам, но мы их называем только на языке планеты – дзаси.
Судя по меняющемуся пейзажу, Главный следует за дзаси в катакомбы. И точно – в эфире подтверждает голос кого-то с «призраков»:
- Главный следует за Хвостом.
Ага, значит, этот нам уже знаком, проходил где-то. На мониторе – лицо с гримасой хитрости. Кажется, этот дзаси надеется переиграть Главного. Отчаянный…
В кадре, очень крупно, какое-то кольцо. Голос специалиста по материальной культуре:
- Это кольцо пета. Только диаметр какой-то необычный…
Он не успевает договорить, по изображению бегут помехи и вдруг – разбитое лицо Хвоста.
- Похоже, подрались, - усмехается в эфире Лоик. – Из-за кольца.
- Отставить шутки! – гремит Корней.
- По направлению к Дана Бан движется вторая машина… повторяю, по направлению к Дана Бан движется вторая машина! – это кто-то из наблюдающих от черты города.
Его перехватывает Эварист:
- В машине двое… Пятый, там Рыжий!
Рыжий – это глава черного рынка, мой основной объект.
- Слышу тебя, Третий. Кто еще в машине?
- Не вижу…
Но теперь видно уже мне. В машине Темный. Я передаю:
- В машине Темный и Рыжий. Движутся к восточному входу.
- Дальше!
- Темный выходит… Шатается, возможно, ранен.
- Готовить врачей? – это Джошуа, перестраховщик.
- Погоди, может, сами управятся… - Корней.
Темный идет ко входу. Я бросаю взгляд на монитор. А там – ого-го! Из того, что удается увидеть, понятно, что Главный решил искалечить Хвоста навсегда. Может, у кого-то связь получше…
- Главный выламывает Хвосту руку!
Хвост отлетает к стене, извлекает откуда-то небольшой пульт. В эфире повисает тишина: это пульт для активации заряда. Уж его-то мы все узнаем.
- Фортификатора сюда!
- Фортификатор здесь. – это Яр.
- На «Призраках», зарядов не видно?
- Нет… нет… нет… - разносится в эфире.
- Яр, смотри схему… Сколько до полного взрыва?
- Минут двадцать самое меньшее, если он по схеме раскладывал.
- Что будет рушиться сначала?
- Центральная часть.
- Какая система защиты?
- Бронированные переборки.
- Через какое время начнут падать?
- Они не по времени, по мощности… Надо смотреть.
Раздается отдаленный гул – первый взрыв. Уверенный голос Яра:
- Упадут через семь минут.
Черт, а там же внутри Темный! С ним-то что?
- Хвост без сознания, - говорит Йо. – Главный открывает дверь…
- Она же заблокирована!
- Дверь рассчитана на человека, - Йо ничем не собьешь. – Говорит с Темным.
Темный о чем-то его отчаянно, настойчиво просит. Выражение лица не оставляет сомнений. Главный разворачивается, подхватывает на плечо Хвоста.
- Движутся к выходу.
- Яр, успеют?
- Да!
- Ну и хорошо, нам их не вытаскивать.
- Темный отстает!
Главный уже вышел на мостик. Вокруг гудят взрывы, только мы этого почти не замечаем. И они, кажется, тоже.
- Главный возвращается!
- Через полторы минуты упадут переборки, – убитый голос Яра.
Первую они каким-то чудом проскочили. За второй же раздался грохот… и изображение пропало окончательно. Последнее, что мы увидели – вышвырнутое со всей силы элитника тело Темного.
- «Призраки», ниже!
Я переключаю на наш канал. Темный поднимается… Что это?
- Корней, Главному отрезало ноги!
Теперь мы и сами видим – куски мяса, кости – в нечеловеческой, пурпурного цвета крови.
- Готовьте врачей и лабораторию регенерации! Прямо в глайдер!
- Да, Корней!
Темный между тем тащит на себе к выходу Хвоста. Как он умудряется – сам ведь едва на ногах стоит! Я отъезжаю чуть дальше, только сейчас сообразив, что Рыжий легко мог меня засечь. К счастью, ему было явно не до того. Я переключаюсь с «призрака» на «призрак» и на каком-то из них натыкаюсь на лицо Главного крупным планом. На нем не боль, нет… что-то другое. Элита умеет блокировать все эмоции, но лицо вовсе не похоже на маску, оно дышит и живет. Что это с ним?
Темный дотащил Хвоста до машины и свалился сам. Рыжий трясет его за плечи, приводя в чувство. В эфире голос Тины, дежурного врача:
- Корней, мы снижаемся?
- Погоди, Тина. Темный вернется.
Куда вернется, зачем? В этот взрывающийся ад?
- Мы же не успеем!
- Яр, сколько у нас времени?
- Перегородки удержат… Еще девять минут.
Я снова переключаю на изображение Главного, но общим планом. Не могу я смотреть в эти глаза… За ним уже огненный водопад. Один уцелевший наплечник будто крыло птицы. А сам он смотрит, неотрывно смотрит в сторону выхода…
Темный встал. Рыжий протягивает ему пачку сигарет. Конечно, у него это универсальное утешение… Погодите, погодите… В пачке две черных.
- Рыжий передает Темному отравленные сигареты!
- Тина, добавь антитоксический набор, - Корней спокоен как никогда.
И тут все мы видим невероятное. Все, хором, трясем головой: Темный, только что выбравшийся из этого ада, вновь идет туда. Идет, чтобы уже не вернуться – Главного ему не вытащить. Рыжий уносит Хвоста в машину.
- Корней, снижаемся? – Тина уже изнемогает.
- Подожди, подойдет ближе, возьмем обоих…
Темный подходит к Главному, садится рядом. На лице Главного появляется улыбка – нет, это невозможно, я сплю!.. Темный протягивает Главному сигареты, тот прикуривает, а Темный – Темный тянется сигаретой к огоньку главного. Так они и застывают – Ясон и Рики, хоть сейчас, перед лицом смерти, мы можем назвать их по имени. Эфир удивленно шелестит их именами. Рики откидывается на плечо Ясона.
- Врачи, вперед!
Глайдер ныряет вниз. Из него вытягивается длинная ложка спасательного трапа, две фигурки в комбинезонах укладывают тела, трап втягивается обратно, и глайдер взмывает в оранжевую мешанину…
- Пятому следовать за Рыжим? – я поправляю наушничек, в нем шипение, восклицания – не то помехи, не то на борту неразбериха.
- Следуй, - откликается Корней.
Им не до меня сейчас. А мне нужно закончить работу. Теперь все будет хорошо – приборы и руки наших врачей готовы спасать, выхаживать, лечить, Корней наверняка разрабатывает план «введения в реальность» - может быть, даже оттранспортирует их на Землю. Это в его духе.
Но время потеряно. Рыжий наверняка достиг города, впрочем, сначала ему нужно отвезти Хвоста в госпиталь. Куда? Связываюсь с Итаем – это наш специалист по информации.
- Итай, какой госпиталь сегодня дежурит?
- Сорок пятый, - быстро отвечает тот и отключается. Ему тоже не до меня.
Ах, как неудачно. Рыжему по дороге, а стоило бы проконтролировать, как он будет доставлять Хвоста. Уже достаточно этой передачи сигарет – я хоть и начинающий сотрудник, но на мой вкус, это повод для «заметки» - так говорит Корней. «Заметкой» у него являются в том числе и потенциально деструктивные действия. Тут деструктивность налицо.
Что ж, придется ехать прямо к нему домой, а потом в сорок пятый. Разворачиваемся… Тронувшись с места, я вдруг замечаю, что в наушнике тишина. Померли они там все, что ли? Хотя, может, и померли – только не наши, а спасенные. Вот так всегда – только что шум, гам, обсуждения, все на взводе, и вдруг сразу тихо. Лучше бы уж было громко и дальше… Здешние кары движутся быстро, и за окном уже замелькал пейзаж Кереса. Эта его часть выстроена в очень своеобразном стиле – технократическом и одновременно помпезном. Как-то мы спрашивали у специалиста по древней архитектуре, он сказал, что этот стиль напоминает «ар деко». Его вообще страшно заинтересовали особенности архитектуры Танагуры, но тут пока что нельзя работать мирным специалистам. За окнами мелькают огромные здания, четкие, прямые, но тяжелые линии – и на всем этом мрак, тлен, смерть. Я вылезаю из кара у высокой лестницы с колоннадой, покрытой какой-то зеленой гадостью. Тут влажно, и в воздухе летает черт знает что, а атмосферные установки работают строго зонально. И как они дышат?
Поворот, еще поворот. Серые выщербленные камни одинаковых домов, разные тут только ямы, дыры да лужи грязи, и то последние в общем похожи – скапливаются всегда в одних и тех же местах.
Подобраться к норе Рыжего не так-то просто. Но тем удобнее оказалось следить – вот оно, устройство, торчит, и никто не сломает. Вандализм неожиданно оказался главной проблемой службы технического оснащения. Ежемесячно Корней ругался с Яном, тот багровел: «Да вы их жрете, что ли?» - но в результате выдавал. Никто не верил, что наши приборы можно выковырять из стены и продать, или, как тут говорят «загнать». Хорошее словечко, емкое…
Так, вот он, «глазок». Становлюсь вплотную и переключаю комбинезон в положение «стена». Только не забарахли, миленький!.. Нет, вроде работает.
А Рыжего пока и нет. Хотя я, даже не особенно прислушиваясь, слышу шаги на лестнице, тяжелые такие шаги, он так не ходит никогда, скользит бесшумно, фурнитурское прошлое сказывается. И кто же это нас опередил, спрашивается?.. Однако нет, это Рыжий. Входит и буквально падает в кресло – и тут же лезет во внутренний карман куртки, за сигаретами. Как всегда. Мне пришлось проходить отдельный курс привыкания к табачному дыму из-за этого…
Но сигарет у него нет, и он тянется к ящику, достает новую пачку, прикуривает и блаженно откидывается на спинку кресла. И вдруг наклоняется вперед, закрывая рот руками.
Отравился! Таки опередили! Черт, а где некрофаг? За этой чехардой мыслей мне не так легко понять, что Рыжий плачет. Даже не плачет – рыдает, весь сотрясается от спазмов. Смотреть на это как-то неловко, но я давлю в себе порыв отключить изображение. Я на работе.
Рыдает он долго, пожалуй, с четверть часа. Потом выкуривает еще сигарету и засыпает в кресле. Так, теперь моя очередь. Пробираюсь в комнату и осторожно оцениваю его сон – не наркотический ли, не сигареты ли тому виной? Но нет, он спит просто потому, что устал.
Ну, до утра, Рыжий. Теперь в сорок пятый, и моя миссия на сегодня завершена. Выхожу – не забыть отключить «глазок» - другой дорогой обратно – в кар, до госпиталя и потом и к себе на окраину. У меня есть еще три, а если повезет, то и четыре часа. И я их тоже просплю.

Мне повезло – четыре часа оказались в полном моем распоряжении. Но разбудил меня все-таки общий вызов Корнея: «Вниманию группы… вниманию группы!» Этот позывной я ненавижу больше всего – ничего хорошего он не сулит. Что у них на этот раз? Раскрытие? Лямбда перезагрузилась? Погиб кто-то?
В полусне креплю к щеке микрофон.
- Пятый здесь.
- Пятый здесь, понято.
Пока отзываются остальные, шлепаю за кофеваркой. Иногда у меня хватает сообразительности заправить ее с вечера. В этот раз хватило. Наливаю кофе и сажусь перед монитором, сонно потирая лоб. Как и все ребята сейчас – Эварист, Фаина, Лоик…
- Сообщаю всем…
Я трясу головой: чего?
- Сообщаю всем. Принято решение свернуть операцию на планете.
Ничего себе! Как свернуть, почему? Что опять не так? Ах вот почему он так официально начал…
- Мы показали хорошие результаты, собрали много информации. Теперь на планете кризис, всепланетная информационная система дает сбои, мы ничем не можем помочь. К тому же у нас есть двое жителей планеты, нуждающихся в помощи. Пока они находятся в непосредственной близости от планеты, сохраняется опасность того, что их найдут. И их уже ищут. А значит, найдут и нас. Через 12 часов мы покидаем планету, через 18 – околопланетную орбиту.
Так. Ну, нас, как всегда, не спросили. А вот интересно, кто это придумал?
- Третий спрашивает. Кто принимал решение? – это Эварист. Хорошая мы команда, думаем в одну сторону…
- Совет Базы после консультации с секцией КОМКОНа, - отвечает Корней.
В эфире повисает тишина. Я точно знаю – сейчас со всех слетел сон, все лихорадочно соображают, как быстрее всего свернуть дела. Даже при условии «ограниченного вмешательства» дело это непростое, срок нам поставлен предельный.
- Вниманию группы, - снова голос Корнея. – Говорит глава секции КОМКОНа Раулингсон.
Тихий хрипловатый голос Раулингсона плохо слышно из наушника.
- Мы совещались всю ночь, при участии Горбовского, и пришли к выводу, что… - пауза – с вами сейчас улетят с планеты последние люди. Посмотрим, что будет с ними на земле, и вернемся, разработав операцию окончательно. Эксперимент на Амои признан удачным.
Про «последних людей» - это Горбовский, конечно. Я не могу сдержать гордую улыбку – сам Горбовский интересовался нашим проектом! Интересно, видел ли он когда-нибудь элиту Амои, что считает их людьми? Это же полубоги.
- Сообщение окончено. Пятый, прошу оставаться на связи.
Ничего хорошего это не сулит.
- Пятый на связи.
- Вам задание: вступить в контакт с Катце и забрать его с собой. Он полетит с нами.
Мама моя самка тахорга! Да что ж это такое! Как он это вообще себе представляет? С главой черного рынка – в контакт и уговорить? Да он подозрителен, как медуза!
- Какие методы мне разрешено применять? - со вздохом интересуюсь я.
- Силовые лучше не надо, - по голосу слышно: Корней улыбается.
- Я могу раскрываться?
- Можешь. А вот поверит ли он тебе – уже от тебя зависит.
Иногда мне кажется, что Корней читает мысли.
- Конец связи, Пятый.
- Конец связи.
Ну что же, будем думать. В каком-то смысле Корней облегчил мне работу: большая часть моих дел и контактов завязаны на Рыжего. Кстати, Корней стал называть его в эфире по настоящему имени – все говорит о том, что мы уходим.
Конечно, мы с Рыжим знакомы. Точнее, так: он меня знает. Но как клиента, причем не совсем обычного. Значит, и выходить на него нужно как клиенту. Что бы такого попросить? Спрутообразного пета, образцы ядов? Все выглядит как-то глупо.
В окне ползет дым, что-то вдали урчит и погромыхивает. Завалы разбирают, кажется. Ах да, взрыв же!.. Кажется, я знаю, с чем мне пойти к Катце.
Набираю на комме номер – это, конечно, не личный номер, а так, для связи с клиентами. Катце отвечает нескоро, и вид у него измученный.
- Что вы хотели?
- Катце… вы можете организовать транспорт на Даарс?
- Что перевозить?
- Меня.
Катце молчит. Сейчас все сорвется…
- Вы же слышали взрыв!.. Как можно здесь оставаться?
- Ничем не могу помочь. Космодромы закрыты.
- Можно подумать, вы пользовались их услугами!..
Слышен тяжелый не то вздох, не то стон – их коммы нечетко передают звук.
- Ну хорошо. Встречаемся как обычно. Через… - взгляд куда-то чуть выше экрана, - полтора часа.
Схема «истеричный клиент» сработала. Конечно, работа грубая, но и времени у меня в обрез. Пора собираться. А надо еще подумать, как обставить свое исчезновение…
Собственно, собираться мне недолго. Всех вещей – носители информации, и то их брать с собой необязательно, лучше уничтожить – все дублировано на корабле-матке. Так, а еще ведь последний отчет… Отправляю. Вот теперь все. Полноценным уничтожением заниматься некогда, поэтому повезем с собой. Запас карман не тянет.
Время еще есть, надо устроить видимость сборов: тут в службе безопасности тоже не идиоты сидят. Раскидываю вещи, бумаги, часть прихватываю с собой в кар, не забыть бы документы… Последний штрих – разбиваю в разных местах квартиры несколько ампул с наркотиками. Это и были основные мои покупки у Катце: он добывал для меня необычные расширяющие сознание вещества. Это направление работы возникло после того, как пара сотрудников хлебнули зачем-то стаута и очень заинтересовались его химическим составом. Дальше – больше: и вот я уже прохожу у Катце как ненормальный наркоман, выискивающий, чем бы еще затуманить мозги. Похоже, мой поставщик относился ко мне с некоторым презрением: сам он не признавал ничего, кроме сигарет.
Я еду в Мидас. Там у Катце что-то вроде конспиративной квартиры или приемной. Это было большое достижение – что он стал принимать меня там. Но Корней беспокоился: как бы не почуял чего. Вот сейчас и узнаем, почуял или нет.
Еще немного рано, но Катце держит свою приемную открытой, можно подождать его там. Вхожу. Как и везде во владениях Рыжего, здесь темно. И накурено… Ага, он тоже приехал раньше. Как обычно, сидит, курит, смотрит в пол. На меня только вяло вскинул глаза и курит дальше.
- Так что, Катце, можете вы организовать транспорт на Даарс? – я сразу беру быка за рога, с ним так проще.
- Не могу. Могу перевезти в любую точку на Амои. Выходы на орбиту закрыты.
- Когда это вас останавливало?
- Сейчас, - он тушит ботинком сигарету и тут же закуривает новую. Надо бы решать вопрос с ним побыстрее, в такой отравленной атмосфере мне долго не продержаться. И носовых фильтров нет, вот черт… Хорошо, будем строить из себя кретина.
- А что, собственно, случилось? Взрыв… это диверсия?
- Нет, - невнятно, сквозь сигарету бурчит Рыжий.
- Кто-то погиб?
Мой контрагент долго молчит, делая вид, что жадно затягивается сигаретой. Наконец, не поднимая глаз, произносит:
- Ясон Минк, Первый Консул Амои.
- О Юпитер! Так вот в чем дело… - кажется, вышло довольно убедительно. Теперь подпустим еще дурака. – А что же он делал в Дана Бан?
- Гулял, - Катце поднимает голову, и я вижу, какие больные у него глаза. – У вас все?
- Нет, Катце, погодите…
- Идите, идите уже. Я все сказал.
Я делаю движение, будто хочу подняться и как бы случайно спрашиваю:
- А вам самому не хочется покинуть Амои? – и с ужасом жду ответа «Не ваше дело».
- Хочется, - у Рыжего явно нет сил врать. Да он и не врет почти никогда.
- Тогда мы могли бы заняться этим вместе.
- Не трахайте мне мозг! – взрывается Катце. – И валите уже отсюда наконец.
- Нет, Катце, выслушайте меня, пожалуйста.
Катце умолкает, и я считаю это согласием. И, выдохнув, начинаю излагать.
- Все, что я сейчас скажу, прозвучит невероятно. Тем не менее, это правда. На Амои работает группа внешних наблюдателей… то есть работала. Я из этой группы. Сегодня мы покидаем вашу планету, но, скорее всего, не навсегда. С нами улетают два представителя вашей планеты – это Ясон Минк и Рики. Третьим мы предлагаем стать вам.
Я с удовольствием наблюдаю, как взгляд Рыжего оживает. Поверил он мне или нет, но из апатии его вывести удалось. Полдела сделано.
- Так он… они живы?
Я задумываюсь. Прошло семь с половиной… почти восемь часов – операция должна уже завершиться, но пока они оба в анабиозе.
- Более или менее. Вряд ли они говорят или ходят, но живы.
- То есть в тяжелом состоянии?
- Да нет, просто в… - спохватываюсь. У них другая медицина. – Под наркозом. Через несколько часов проснутся.
- И когда же вы успели их забрать? – иронически интересуется Катце.
- А вот когда вы уехали, мы их сразу же и забрали.
- Не очень правдоподобно звучит.
- Я знаю. Мы следили за вами… ну, то есть не только за вами, за всеми участниками. Не с самого начала, конечно. Но вот было принято такое решение – спасать. Мы только не ожидали, что Рики вернется…
- Наблюдатели, говорите… - взгляд Катце потухает. – И зачем же вам понадобилось наблюдать?
- Мы первичная миссия, экспериментальная. В основном занимаемся… то есть занимались… сбором информации. Вслед за нами прибудут другие, и вот они уже будут работать по-настоящему. Но это еще не сейчас…
- Чем же вы намерены заниматься на нашей планете? – все-таки ему интересно. Так, не потерять эту ниточку!..
- Исправлять. Мы Прогрессоры, от слова «прогресс». Вы, наверное, и сами видите, в каком состоянии ваша планета? Мы тоже видим. И хотим помочь. Таким, как вы, как Рики, как Гай… всем.
Катце глядит в сторону. Что-то он давно не курил… Даже не тянется к лежащей на столе пачке. Я долго могу его уговаривать, у меня еще есть время – целых девять часов. В крайнем случае придется применить силу, хоть Корней и запретил. Но черт возьми, мне хочется увезти его с собой! Это был бы такой сотрудник… и несмотря ни на что, он отличный парень, умный – умнее, чем нужно ему, чем вообще нужно на этой планете. Скрутить и упихать в глайдер!.. Хотя с этим можно погодить, есть у меня одна идея…
Катце отрывает взгляд от стены и выплевывает:
- Благодушные вы мои… - и тянется за сигаретой. Чиркая зажигалкой, невнятно бурчит. – Да кто вы вообще такие?
Мой выход. Вопрос риторический, но я сейчас воспринимаю его как прямой. И рассказываю Катце, как умею, о теплой, ласковой Земле, которая ждет всех, даже нас, Прогрессоров, о той истории, что нам досталась, и как мы, оплакивая собственные ошибки, пытаемся другим не дать совершить их. Пусть не избежать войны, но сократить число жертв, пусть не предотвратить эпидемию, но дать лекарство. Рассказываю о странной, вывернутой наизнанку планете, где всех людей подвергали излучению, которое делало из них верноподданных марионеток. О планете, где из-за крохотного кусочка земли бушевала долгая война, и профессиональными убийцами стали даже дети. О планете, которую заразили вирусом преждевременного старения… В конце у меня против воли вырывается фраза «Пожалуйста, поверьте мне».
Катце молчит. Молчит и курит. Не пора ли пустить в ход козырь? Нет, подождем еще. Наконец он размыкает губы:
- Что ж, это выход… Но на каких условиях я полечу?
- То есть? На таких же, как и все. Пассажиром.
- Я имею в виду, что со мной будет там, на этой Земле.
Ах вот он о чем… О статусе. Они же тут все о статусе беспокоятся, общество-то кастовое.
- Как вам захочется, Катце.
- Я обязан буду сотрудничать с вами?
- Нет, нет. Но если захотите, мы будем только рады. А можете и просто жить, вам не придется прилагать для этого никаких усилий. У нас давно бесклассовое общество.
Катце снова умолкает, вертя между пальцев зажигалку.
- И все-таки я не верю.
Кажется, время для козыря подошло.
- Хотите увидеть Ясона Минка?
Лезу в сумку за «связным». Катце дергается в сторону.
- Я сейчас выну портативное устройство связи… - медленно, спокойно комментирую я. – Можете достать оружие, если вам так спокойнее. Доставайте, доставайте.
Катце действительно вынимает из куртки пистолет. Так и носил со вчерашнего дня, интересно? Кладет на стол рядом с собой. Я открываю и включаю «связного» в режим громкой связи. Вызываю Итая.
- Итай, Пятый говорит. Связь с лазаретом есть?
- Пятый, связь есть. Переключаю.
Отзывается Наташа, она сегодня дежурит.
- Пятый, слышу тебя.
- Наташа, включи изображение, пожалуйста.
На экране появляется Наташа – круглое лицо, ярко-синяя роба.
- А что нужно-то?
- Наташа, тут у меня контрагент… Ты можешь включить монитор – тот, что над Минком? Показать хочу.
- Ах, это тот самый? Сейчас… Переключаю.
На экране среди разнообразных медицинских приборов вырисовывается прекрасное лицо юного бога. Катце резко подается к экрану.
- Вот, послушайте, - протягиваю я ему наушник.
Рыжий послушно берет из моих пальцев светлую капельку и прижимает к уху. Я знаю, что он там слышит: сквозь тонкий писк и гудение приборов, что регистрируют сейчас все, что происходит в теле Первого Консула – его дыхание.
Катце возвращает мне наушник, я прощаюсь с Наташей и выключаю «связного». Катце прерывисто вздыхает и сжимает ладони в замок.
- Когда вы улетаете?
- Через… семь с половиной часов. – я стараюсь быть как можно точнее.
- Значит, у меня нет даже времени подумать?
- Почему, пока есть. Шесть часов в вашем распоряжении.
- Почему только шесть?
- Нужно время, чтобы добраться до корабля.
- А как вы минуете наши кордоны? – кажется, Катце изрядно встряхнуло это кино в реальном времени.
- А мне не придется их миновать… - не объяснять же ему сейчас про деритринитацию! – Мы пользуемся принципиально иными средствами выхода на орбиту. Там нас встретит корабль-матка – это оттуда вы видели сейчас передачу. И еще через шесть часов мы стартуем в сторону нашей Галактики.
Очередь за Катце. Он хмурится, достает последнюю сигарету из пачки, комкает пачку в руке и швыряет на пол.
- Я так понимаю, чем быстрее мы двинемся в путь, тем лучше?
- Отчего же, я вас не тороплю. Шесть часов на раздумья, на сборы – это у вас есть.
- А мне и собирать-то нечего. Все ношу с собой, в том числе, - усмехается рыжий, - и смерть. Вы же видели вчера эти сигареты?
- Да. Скажите, зачем вам понадобилось их убивать?
Катце смеется. Великий космос, он смеется! Аж захлебывается.
- Да они же… они уже сами себя убили! Я только хотел им подарить… легкую смерть! – и снова приступ хохота. – Извините. Это такое понятие у нас – «легкая смерть». Вы понимаете, о чем я? У вас есть что-то подобное?
- Да, это называется «удар милосердия».
- Забавно. Словом, я согласен. Идемте.
В эту минуту пищит комм, но Катце не глядя сбрасывает вызов, бормоча что-то вроде «Не до тебя сейчас».
Мы выходим порознь, делая вид, что сделка состоялась, но кричать об этом не следует. Катце бросает через плечо:
- На чьей машине поедем?
- Давайте на моей. Не бойтесь, просто она лучше защищена.
Катце, складываясь едва не пополам, втискивается на заднее сиденье. Возится там, тихонько ругаясь. Еще бы, он привык к машинам, сделанным для блонди, а эта рассчитана на обычного гражданина. Ну, вроде устроился. Поехали.
Минут через пятнадцать петляния по улицам Катце не выдерживает:
- Далеко хоть ехать?
- До стоянки аэрокаров.
- У вас что, база в пустыне? – сложил два и два, понял, что мы поедем за пределы города.
- Не в пустыне, но похоже.
База действительно не в пустыне, а в горах. Когда мы выбирали место, этот скалистый берег прельстил нас тем, что море там отчаянно фонило. Сверху острые скалы, никто не сунется.
Через час с небольшим мы на месте. Все это время Катце молчал, спросил только, можно ли курить. Вылезаем прямо у скал, упирающихся в мертвенно-серое небо. Где-то за блестящим базальтом тихо плещется почти всегда спокойное море Амои. Встроенный в кар счетчик радиации надрывается писком.
- Дальше пешком. Тут уже совсем недалеко, - и я лезу на небольшой утес. – Следуйте за мной, Катце!
Рыжий довольно легко вспрыгивает на камень. Он крупнее и, в сущности, сильнее меня, но легкие уже ни к черту - его выдает одышка. Движемся дальше, через каменные осыпи, за ними уже виднеется «призрак». Катце его не видит, конечно, но я уже угадываю очертания под маскировочной сеткой. На камнях появился иней. Здесь от ветра и воды и без того не жарко, но «призрак» за ночь здорово выморозил камни вокруг. Как бы мой контрагент не поскользнулся:
- Осторожно, тут иней!
Катце действительно оскальзывается на камне.
- Ч-черт… Откуда?
- От нашего корабля. Это он так подзаряжается.
Я нашариваю в кармане пульт отключения маскировки. Вот он, «призрак», во всей красе. Почти такой же черный и блестящий, как эти скалы… И тут по спине пробегает жар. Оборачиваюсь – действительно: на нас пикирует какая-то серебристая тварь.
- Ложись! – толкаю Катце меж камней. Бесполезно – наверняка эта штука нас уже заметила.
- Это беспилотник… - шепчет Катце. – Вооружен.
- Знаю, - я снимаю скорчер с предохранителя. В двух шагах от корабля – ну что за невезение!..
Кажется, тварь нас потеряла – во всяком случае, снижается она медленно, кругами, будто что-то вынюхивая. «Призраку»-то она вряд ли что сделает, а вот нам… Так, ну Катце считай что безоружен – пистолет ему не пригодится. А вот мы еще повоюем… Так, она все ниже, ниже… Включить бы маскировку у комбинезона, да толку – тогда она выстрелит по Катце, только и всего. Я осторожно поворачиваюсь в удобное для стрельбы положение.
- Тихо! – это Катце забеспокоился.
- Она нас все равно видит, мы теплые. У меня оружие, сейчас…
Комбинезон прошивает малиновый луч. Странно, почему это не больно? Голову, голову прикрыть… Катце выхватывает у меня из руки скорчер…

По базальтовым скалам рассеяны куски серебристой обшивки, обломки приборов. Хищный клюв – система наведения – валяется, будто брошенный охотником рог неизвестного животного. На камне, упершись локтями в колени, сидит рыжеволосый мужчина. Время от времени он поглядывает куда-то в расселину меж камней. Там лежит тело в светлом комбинезоне. От тела слышится какой-то непонятный шум, похожий на чириканье птиц. Мужчина что-то подносит к уху, слушает, и снова кладет на тело. Издали доносится писк радиационного счетчика.
День катится к вечеру – светило стало розовым, потом оранжевым, море, и без того едва шевелившееся, совсем успокоилось. Вдруг из ниоткуда раздается душераздирающий вой, мужчина вскакивает и оглядывается. В воздухе повисает черная громадина – такая же, как та, что стоит неподалеку от него.
Из корабля (а это корабль, сомнений нет) выпрыгивает темноволосый мальчик.
- Катце?
- Да.
- В «призрак»! То есть – в корабль, - и мальчик бежит к телу, что-то быстро говоря в укрепленный на щеке микрофон. Слышатся слова: «отгоню к матке… Тина, принимай».
Тело в светлом комбинезоне лежит глубоко, мальчику его не вытащить. Катце и не подумал последовать в корабль, он подходит и начинает вместе с мальчишкой осторожно вынимать тело.
- Спасибо! – кричит мальчик. – Отнесите в «призрак», а я отгоню другой.
Катце, чуть оступаясь на камнях, несет светлый комбинезон. Они – и мальчик – исчезают в люках почти одновременно. Со стороны мальчика слышится песенка:
- Лучший вид на этот город, если сесть в бомбардировщик…

Конец первой части


Часть 2. Why will the summer day delay?

Тот приток Исети, что впадает в нее ниже Свердловска, но выше Двуреченска, образует в своем течении излучину и широко разливается, почти превращаясь в озеро. Узкая полоска леса отделяет от этого разлива старую самодвижущуюся дорогу с перекинутым через нее эстакадным мостом. Левее, если смотреть по течению притока, посреди небольшого поля разбросаны одноэтажные белые здания. От моста к ним ведет грунтовая дорога. Дорога кончается у ворот, на которых укреплен светящийся по ночам щит «Урал-Север».
Это база Прогрессоров. За воротами раскинулась вытоптанная пыльная поляна с натянутой поперек сеткой – здесь играют в волейбол. Она отделяет от ворот главный вход: три ступеньки и прозрачные автоматические двери.
Но сейчас здесь пусто: горячий воздух не шевелится, трава поникла. Только двери гостеприимно распахиваются перед каждым. Внутри прохладно и темновато: окна зашторены, и лишь светлые стены не дают коридорам окончательно погрузиться во мрак.
Сейчас самое рабочее время, из лабораторий, тренировочных залов и дискуссионных чуть доносится шум, голоса, редко кто-то пролетит по коридору – и снова пустота и тишина.
Двери главного демонстрационного зала плотно прикрыты, по ту сторону опущена портьера. В зале тоже полумрак, но над длинным языком подиума горит яркий софит. В торце подиума укреплено огромное зеркало, перед этим зеркалом стоит очень высокий человек с длинными черными волосами. Одет он необычно: поверх темного облегающего комбинезона наброшено что-то среднее между хитоном и старинным школьным фартуком, на плечах – отливающие металлом украшения, напоминающие многократно увеличенный коготь хищной птицы. В зеркале отражается юное лицо с правильными чертами: сейчас брови сведены, молодой человек пытается справиться с поясом псевдохитона и одновременно поправить наплечник.
В зале сидит несколько человек: должно быть, пять или шесть. Один из них, столь же высокий, но немолодой, обращается к черноволосому красавцу:
- Камил, повернитесь, пожалуйста.
Камил поворачивается: черным крылом взметнулись волосы, и снова стоит, как будто даже немного красуясь безупречной осанкой и отточенными движениями.
- По-моему, неплохой оникс, - говорит кто-то из сидящих в зале. – Движение так вообще выше всяких похвал.
- Погодите, это ведь только первая репетиция в костюмах, - откликается немолодой. – Спешка тут не нужна. Камил, пройдитесь по подиуму, прошу вас. Только в образе.
Черноволосый красавец идет от зеркала к двери, сначала медленно, потом быстрее. Голова чуть откинута, плечи идеально прямые, волосы уложены волосок к волоску, на лице вежливая, но непроницаемая маска. Таким же отточенным движением, как в начале, поворачивается, умудряясь при этом не нарушить ни единой складочки в одежде и удаляется к зеркалу.
Немолодой что-то шепчет сидящему рядом с ним юноше, тот кивает, бежит по проходу и одним движением вспрыгивает на подиум. Встает ссутулившись, сунув руки в карманы. Камил разворачивается от зеркала и, смерив взглядом стоящую на пути фигуру, идет прямо на нее. Поравнявшись с юношей, неуловимым движением руки сбрасывает его с подиума и останавливается, провожая взглядом падающее тело. Юноша приземляется, сгруппировавшись, и легко поднимается на ноги. Камил стоит неподвижно, как статуя.
Немолодой улыбается и кивает:
- Отлично, Шрага.
В зале резко встает женщина.
- Камил…
- Что? – оборачивается красавец, растеряв половину своей невозмутимости.
- Не выходите из образа! – строго произносит женщина. –Зачем вы смотрите ему вслед? Это же дзаси, он для вас не существует.
Камил непонимающе мотает головой. Становится заметно, что он очень молод и к тому же растерян.
- Я говорила, что учебные фильмы по Амои дают неправильное представление об этом слое общества. И кроме того…
Женщина, поднявшись на подиум, подходит к Камилу.
- Посмотрите на меня. У вас во взгляде – доверие к миру. Вы землянин, Камил, и это очень заметно.
- Ирма, зачем же вот так сразу?.. – укоризненно спрашивает немолодой.
- Как хотите, Корней, но в таком виде его никуда пускать нельзя. Даже в Кересе раскусят! – горячится женщина.
В зале начинается шум и неразбериха, все говорят, перебивая друг друга: «Но у нас же еще есть время!..» - «А я согласен – Керес не Керес, но что будет, если ему петов показать? Настоящих, живых?» - «На то есть модельное кондиционирование, а мы пока оцениваем внешний облик» - «У этой элиты, черт ее задери, внешний облик с внутренним совпадает!» - и так далее, и тому подобное.
Корней подходит к одиноко стоящему у зеркала Камилу:
- Извините Ирму за резкость – она совсем недавно вернулась с Амои. Поймите, для элиты весь мир, кроме них самих, не существует вообще. В лучшем случае – досадная помеха.
- Да ничего, это мне даже полезно… - вздыхает неудавшийся оникс.
Корней задумчиво обхватывает пальцами подбородок.
- Очень трудно объяснить, в чем сущность амойской элиты тому, кто ее никогда живьем не видел. Но… Пожалуй, такая возможность есть. Можно устроить вам тренировку у лучшего Наставника.
- У кого же это? – удивленно вскидывает брови Камил.
- У Ясона Минка.
Камил потрясенно отшатывается, широко распахнув глаза.
- Не может быть! Как это? Разве… разве он на Земле?
Корней смеется:
- На Земле, на Земле. Уже пять лет как на Земле и с тех пор ни разу ее не покидал.
- Я понимаю, да… но мне просто не верится.
- Да, пожалуй, он персонаж полулегендарный. Не хочу вас обнадеживать: он может не согласиться.
Корней поворачивается в зал, говорит: «Спасибо, друзья. Мы будем продолжать работу» - и собрание расходится, увлеченно обсуждая всевозможные проблемы с работой по такой планете, как Амои. Корней аккуратно берет Камила за плечо и ведет к выходу – к себе в кабинет.
Набирая на видеофоне номер, Корней хмурится. Сигнал передан, но экран мерцает синим светом, никто не отвечает. Вдруг раздается мягкий голос совершенно без акцента:
- Здравствуйте, Корней.
- Добрый… э… вечер, Ясон-сама, - отвечает Корней, титулуя собеседника по обычаям его планеты.
- Чему обязан? – спрашивает голос с равнодушной вежливостью. – И прошу вас, не нужно так официально.
- Ясон, вы не могли бы оказать нам услугу? Мы сейчас, как вы, возможно, знаете, готовим сотрудника для внедрения… словом, оникса. Вы не согласитесь на него взглянуть?
На том конце пауза.
- Корней, я не вижу, чем бы мог оказаться полезным в деле подготовки оникса. Я почти не работал с ними.
- Ясон, это наш первый опыт по подготовке представителя элиты. К сожалению, никто из нас не может дать ему живого примера…
- Он ведь сейчас с вами? – вдруг живо интересуется голос.
- Да.
- Дайте мне взглянуть на него.
Корней просит Камила подойти ближе. Камил становится так, чтобы попасть в поле зрения камеры видеофона и машинально кланяется.
- Его зовут Камил, - комментирует Корней.
- Неплохо… - задумчиво отвечает голос. – Я вижу, вы сделали все, что могли.
- Вот именно. Если хотите, могу показать вам его записи и отчеты по тренировкам…
- Нет, это не нужно. Пусть приезжает. Я посмотрю, что можно сделать.
- Я отправлю с ним сопровождающего.
- Кого?
- Ирму. Вы ее помните?
- Да, конечно. Как вам будет угодно.
- Когда вы готовы их принять?
- У вас ведь, как всегда, сжатые сроки, я не ошибаюсь? Поэтому – завтра. В любое время. До свидания.
Экран гаснет. Корней слегка смущенно произносит:
- Что поделать, есть у него такая привычка… Трудно сказать почему…
- Вы про невключенное изображение? – интересуется Камил.
- Да. Что ж, может быть, оно и к лучшему… Так вот, я отправлю с вами Ирму. Завтра вы – и она – летите в Австралию, к Ясону быстрее добираться стратолетом, да и нуль-Т что-то барахлит. У вас есть ко мне вопросы?
- Да. Во-первых, зачем мне сопровождающий?
- Так. А что во-вторых?
- Насколько я помню… - тянет Камил, - Ясон Минк был Первым Консулом Амои. Но почему такой ценный консультант не работает с нашей базой? Я ведь только сейчас узнал, что он на Земле…
Корней жестом предлагает юноше сесть, и сам усаживается за стол, вертя в руках небольшой продолговатый предмет.
- Во втором вопросе как раз и есть ответ на первый. Мальчик мой, вы просто никогда не сталкивались ни с одним представителем элиты вообще. Я уж не говорю о блонди. А Ясон Минк – это не просто блонди. Это блонди среди блонди. Он на генетическом уровне был задуман как первое лицо государства. Сначала надо узнать, сможете ли вы вообще с ним поговорить, не то что поработать вместе.
Камил молчит, смотрит в сторону. За окном солнце медленно идет на закат, бьет рыжими лучами в окно, заставляя его щуриться.
- Он вообще никогда с нами не работал?
- Работал, но очень недолго.
- А почему перестал?
- Почему… Да кто ж их знает, Камил! – вздыхает Корней. – Мы привыкли говорить: блонди замкнуты. Блонди сдержанны. Но только пообщавшись с ними, понимаешь, что это значит на самом деле, - Корней откладывает в сторону предмет, который вертел в пальцах – оказывается, это зажигалка.

На следующий день Камил, уже одетый как обычный землянин, ждал у главного входа базы Ирму: она задержалась у Корнея с его ценными указаниями. На волейбольной площадке шла игра: игроков не хватало, поэтому просто перекидывались мячом, не соблюдая правила. Мяч поднимал светлую пыль, лица игроков были в потеках грязи.
Камил смотрел на них с тоской. Все они – Гриша, Санчия, Ли, Шрага – оставались здесь, спокойно дорабатывать свои проекты, тренироваться и в дальнейшем лететь на Амои, чтобы стать там обычными гражданами – или не гражданами. А ему придется носить эту вычурную форму, длинные волосы и изображать из себя божество. Вот, для начала он, как дурак, торчит здесь и ждет эту Ирму, которая ругала его на собрании… А все из-за внешности.
Еще на экзамене в школу Прогрессоров Камил заметил, что немолодой высокий мужчина (он тогда не знал, что это тот самый Корней Яшмаа) явно им заинтересовался. После экзаменов он с удивлением узнал, что ему придется посещать занятия в группе, специализирующейся по планете Амои. Это было необычно: специализация, как правило, начиналась только с третьего курса. Впрочем, все стало ясно, как только им показали первый учебный фильм по социальному устройству Амои.
Корней объяснял ему потом про редкий фенотип и подарок судьбы. Но дальнейшая его жизнь, как профессионала, была предопределена еще в тот день, когда он пришел на экзамен. И вот теперь вместо дипломной практики он едет продолжать тренировки…
Камил раздраженно поправил лезущие в глаза пряди (закалывать их было нельзя – привыкай к рабочим условиям) и снова обернулся ко входу. И вовремя: за дверями показалась Ирма.
- Простите, Камил, мы с Корнеем что-то заболтались. Пойдемте, стратолет нас ждет.
Камил подхватил рюкзак и кофр с ненавистной формой и последовал за Ирмой.
В стратолете Ирма, установив программу полета и включив автопилот, обратилась к Камилу:
- Я, по идее, должна ввести вас в курс дела в деталях. Но я не знаю с чего начать, поэтому спрашивайте.
Камил задумался. Он тоже не знал с чего начать.
- Вы знаете Ясона Минка? Работали вместе?
- Работать-то мы вместе работали… правда, очень недолго. Все то время, пока он вообще работал с нами. А вот знаю ли я его… Ну, не родился еще тот землянин, который скажет, что знает Ясона Минка.
Камил недоумевающе посмотрел на Ирму. Она, как и Корней, вдруг заговорила метафорами.
- Что, не понимаете? – улыбнулась Ирма. – Ничего, это все познается на практике. Попробую объяснить… Наверное, нужно начать с того, что я была в той, самой первой группе на Амои, которая и вывезла оттуда Ясона Минка.
Камил удивленно воззрился на Ирму: она никак не походила на Прогрессора, работающего в поле.
- Правда, - продолжила Ирма, - лично я Ясоном не занималась. Я работала по черному рынку, моим основным объектом был Катце – о нем вы, конечно, знаете. И операция та спасательная теперь, насколько я знаю, входит в программу… Словом, диспозицию вы себе представляете? Так вот, после той операции я наблюдала за Катце. И увидела, как этот человек – глава черного рынка планеты, бывшая прислуга-за-все, кастрат – плачет…
Ирма замолчала, а потом добавила:
- Честно говоря, мне это случайное наблюдение сказало об Ясоне больше, чем все наши отчеты, наблюдения и чем даже мое общение с ним самим.
Пока все равно было не очень понятно. Но контуры личности, с которой Камилу предстояло встретиться, а если повезет, то и учиться, уже вырисовывались, и нельзя сказать, что Камилу они нравились.
- В общем, Ясон – это личность необыкновенной силы. Каждый, кто оказывается рядом с ним, попадает под его влияние. Но при этом никто не знает, кто такой он сам.
- Вы говорите, личность необыкновенной силы. А Корней – я слышал их разговор по видеофону – обращался с ним как со стеклянным…
- Знаете, Камил, я почему-то думаю, что Корней его тоже побаивается… - вздохнула Ирма. – Хотя этому есть и более простое объяснение: Ясон не выносит панибратства, – и очень не любит, когда при нем проявляют эмоции. Любые. Так сказать, активно защищается от вторжения.
Да, пожалуй, все это Камилу совсем не нравилось. У такого поучишься…
- И не забывайте, что он не человек. Физически, умственно, как угодно. Но давайте лучше я расскажу, как он с нами работал. Это было вскоре после того, как мы привезли его на Землю. Через полгода, что ли…
Камил посчитал: выходит, это произошло тогда, когда он еще был в интернате.
- Мы считали, что он еще не полностью восстановился после ранения, а он вдруг изъявил желание работать. Подробнейшим образом обрисовал нам схему черного рынка и его участников; Синдиката, которым руководил – мы туда не смогли подобраться, как ни старались; взаимоотношения Амои с местной торговой Федерацией – а вот этим уже вы сами будете заниматься; дал варианты подхода к «Гардиан» и еще кучу самых разнообразных сведений – от интернатов, где воспитывается элита, до протокола работы Лямбды. Разработал, практически в одиночку, мы так, только на подхвате у него были, операцию по обратному забросу Катце… И вот когда дело дошло до ее практического воплощения – вдруг отказался работать дальше.
- И не сказал почему?
- Нет, конечно. Но это вообще в его характере. И вот что еще странно… Перед обратным забросом Катце приехал к нам, на «Урал-Север». Мы, естественно, спросили: не хочет ли он встретиться с Ясоном (он тогда еще был не в Австралии). А Катце отказался.
- И тоже не объяснил почему?
- Не объяснил.
Ирма отвернулась к иллюминатору, потом взглянула на табло, где тонкой голубой ниточкой бежал их курс над Тихим океаном.
- Так, может, Ясон потому и бросил работу, что Катце не захотел с ним встретиться?
- Что? А, нет, Ясон отказался работать до того, как Катце приехал… Нет, это странная история, нам, людям, непонятная совершенно.
Как странно: у нее для Прогрессора необычно высокие ксенофобические показатели. Камил тоже посмотрел в иллюминатор, на Землю, похожую на чашу, в которой плескался непонятный синий напиток или лучше сказать – суп. Судя по овощам в этом супе, они уже подлетали к Австралии. На пульте управления лежал смутно знакомый Камилу небольшой продолговатый предмет. Камил машинально повертел его в пальцах:
- Ирма, а что это такое?
Та обернулась:
- Это? Ах, это… Зажигалка. Мне ее отдал Корней… словом, это такая традиция. А теперь берите вы.
Теперь Камил вспомнил, что именно эту штуку вертел в пальцах Корней.
- Но зачем она мне?
- На счастье. Это зажигалка Катце. Он ведь много курил. А здесь бросил, и зажигалку нам оставил. Тоже не знаю, почему.
Раздалось предупредительное курлыканье, и стратолет пошел на снижение. Слегка заложило уши. Камил сжал в кулаке зажигалку и задумался. Ирма молчала.
После приземления Камил сообразил, что не задал еще один очень важный вопрос.
- Ирма, а Ясон предпочитает говорить на родном языке? Или он знает еще какие-то?
- Да ну что вы, Камил! Ясон прекрасно говорит по-русски, на линкосе, по-английски и по-японски. Может быть, он выучил еще пару языков – мы давно не виделись. Но я бы не сказала, что он предпочитает говорить на каком-то одном.
Стратолет стоял посреди австралийской степи, поросшей высокой травой и редким кустарником. Метрах в двадцати Камил увидел дом – такого же неопределенно песочного цвета, как и земля. На пороге стоял человек.
- Он нас ждет, - сказала Ирма.
Потом, когда Камил пытался собрать воедино свои воспоминания об Ясоне, он не мог подобрать слова для того, кто взглянул тогда на него с порога. Высокий, длинные светлые волосы – это как положено, этого он ожидал. Несколько прядей падают на лоб, одежда, как у обычного землянина, разве что чуть более закрытая…
Но как передать впечатление от этого лица? Это был не человек. Такими, должно быть, были боги… да нет, что там боги. Если бы солнечный луч вдруг ожил и принял человеческий облик, он выглядел бы именно так. Камил не был ни уродом, ни карликом, ни идиотом, но рядом с этим существом почувствовал себя и тем, и другим, и третьим.
- Добрый день. Я ждал вас, - послышался знакомый мягкий голос без акцента.
- Здравствуйте, Ясон. Мы давно не виделись, - ответила Ирма.
Камил же просто склонил голову – церемониальный поклон вышел у него сам собой.
Ясон пригласил их в дом. Потрясенный Камил осторожно разглядывал жилище столь необычного существа. Но оно было довольно заурядным, да и просто не несло отпечатка личности. Абсолютно гладкие поверхности, все в холодных приглушенных тонах. Нигде ничего не стоит, не валяется, все сверкает. Ни безделушки, ни фотографии, ни даже букета цветов.
Они прошли в гостиную, где на низком столе вытянулись три пустых бокала и графин, судя по всему – с вином. Ясон предложил им сесть и разлил вино по бокалам.
- Это земное? – спросила Ирма.
- Нет, с Горгоны, - отозвался Ясон. – Из местного фрукта, который бродит прямо на деревьях. Потом плоды просто выжимают и немного выдерживают в холоде. На мой вкус, неплохо.
- Для меня всегда было загадкой, почему блонди так любят вино, - улыбнулась Ирма.
- Это просто привычка. Мы ведь не пьянеем, - пояснил Ясон Камилу. – К слову, интересно, как это реализовали при вашей подготовке.
У Камила перехватило дыхание. С трудом справившись с собой, он ответил:
- Постоянно – никак. Мне придется принимать определенные препараты…
- Очень жаль. Вы ведь наверняка знаете, какое место занимает вино в нашей культуре…
- Что ж поделать, - развела руками Ирма. – До такой степени вмешиваться в обмен веществ мы еще не умеем.
- Надеюсь, что в остальном подготовка была более успешной, - Ясон поставил бокал и поднялся. – Камил, я могу попросить вас надеть сьют? Я видел, вы его привезли.
Камил кивнул и отправился за кофром.
- Вот сюда, пожалуйста, - возник мягкий голос за спиной. – Переодевайтесь.
Камил поспешно облачался в сьют, против воли прислушиваясь к разговору за стеной. Кажется, шла просто светская беседа, но, действительно, кто этого блонди знает: может, он и убивает с той же интонацией? Послышались слова Ирмы: «Просто внешние данные. Три года назад… редкий фенотип…» - все это Камил знал и так.
К счастью, в комнате (назначение ее угадать было невозможно) оказалось зеркало. Камил поправил наплечники и попытался хоть как-то пригладить волосы, проклиная себя за то, что не взял расческу. Наконец, принял нужную позу, и, откинув голову, распахнул дверь.
Несколько шагов до гостиной оказались самыми тяжелыми в его жизни. В ту минуту он предпочел бы быть заброшенным в Островную Империю без связи, чем предстать перед взглядом Ясона.
Однако в глазах Ясона мелькнул интерес:
- В целом соответствует. Скажите, какие к вам были претензии?
Камил замялся: как ему объяснять?
- Взгляд землянина. У меня взгляд землянина.
- Да, это действительно так… Ирма, это было ваше мнение?
- Мое и Корнея, - ответила Ирма. – Это не все, но остальное детали, вы сами увидите. Ну, разве что красуется еще немного…
- Что красуется – не вижу. Но полагаюсь на ваше мнение. Садитесь, Камил.
Камил осторожно опустился в кресло, стараясь не помять сьют.
- Вас ведь готовили на дипломатические должности? – поинтересовался Ясон.
- Да, это же работа ониксов.
- Необязательно… Вообще, вы уникальный тип. Я понимаю, почему Корней так за вас ухватился. Я на Земле пять лет, но не встречал похожих на вас.
- Это скорее заслуга подготовки. Прогрессоры – мастера имперсонации.
- Не в этом дело, - Ясон улыбнулся. – Нас такими выводят, а потом растят в интернатах – до шестнадцати лет. А вас готовили три года, и единственная претензия – взгляд, как у землянина. Это отличный результат.
Камил почувствовал, что краснеет, и поспешно опустил голову.
- Но в таком виде вас на Амои пускать нельзя. Дело не во взгляде, это неудачная метафора, хотя я понимаю, о чем речь. Трудность состоит в нашей искусственной природе. И в этической системе, но с этим вы, я думаю, справитесь и без меня.
- Нет, Ясон, - возразила Ирма. – Модельное кондиционирование не заменит погружения. Да у нас и моделей-то толком нет.
- Я бы для начала все-таки спросил согласия Камила…
Ясон медленно повернулся к Камилу и глядя прямо ему в глаза, спросил:
- Камил, вы согласны заниматься со мной по программе погружения? Подождите, не отвечайте. Подумайте. Вы знаете, что такое Амои, какие там порядки, какие обычаи, какая культура. Теперь представьте: я видел все это изнутри. Я в этом участвовал. Я этим даже управлял. Вы согласны?
- Да, я согласен, - голос у Камила чуть не сорвался.
- Хорошо; хоть я и не думаю, что вы понимаете, на что согласились… Ирма, а что за сложности с модельным кондиционированием?
Ирма вздохнула и поежилась в кресле. Камил заметил, что она нервно ломает пальцы.
- Меня это очень беспокоит… Все модели создавались на вашей основе, и поэтому не вполне точны, скажем так. Вот те детали в подготовке, о которых я не упомянула – я нарочно записала этот фрагмент с демонстрации. У вас есть проектор? Я покажу.
Ирма протянула кристалл в футляре, Ясон, не глядя на Ирму, быстро вставил его в проектор и включил изображение. Камил увидел себя: вот он идет по подиуму, у него на пути Шрага – руки в карманы, наглая усмешка… вот Шрага летит с подиума, а он смотрит ему вслед.
- Видите? – спросила Ирма. – Зачем эти театральные эффекты?
Ясон пожал плечами, извлек кристалл и поднялся, чтобы передать его Ирме.
- Другого блонди у меня для вас нет, – отрезал он.
- Ну что же, раз мы договорились, - Ирма встала и подхватила сумку, - то я могу лететь обратно. У меня уйма дел…
Засвистел взлетающий стратолет, и Ясон вернулся в гостиную, рассеянно взглянул на Камила, сунул бокал Ирмы в утилизатор. Затем повел Камила в отведенную ему комнату, ушел, прикрыл за собой дверь – и все это молча.
Камил вытянулся на кровати и попытался успокоить сознание. Сознание, вопреки его воле, кипело и бурлило. Вообще сам он себя Прогрессором еще не считал – что это за Прогрессор, который не то что на планете, на корабле-матке ни разу не был! – но быть таким взвинченным уже чересчур. Камил принялся считать в уме по-амойски до ста и обратно, но на пятидесяти шести поймал себя на том, что прислушивается, где же хозяин.
А хозяина слышно не было. Дом казался пустым и мертвым – никаких обычных звуков, сопутствующих людям. Тишина действовала на нервы – успокоишься тут…
Камил тихонько вышел из комнаты (это был первый раз, когда ему пришлось применить навыки скрадывания в почти боевой обстановке) и пошел по коридору. Уже стемнело, но свет нигде не горел. Камил не особенно осторожничал: врезаться тут и в темноте не во что. Так, вот гостиная. Вот это, видимо, спальня хозяина, но его там нет. Последние надежды на то, что все разрешится самым банальным образом, разбились. Погулять он, что ли пошел – ночью, по степи? Кто знает, что ему взбредет в голову? Камил поймал себя на том, что думает почти словами Ирмы. Так, а это что за комната? Видимо, кабинет. Дверь была открыта, и Камил заглянул внутрь. Там тоже все было идеально чисто, прибрано и безлико – так не выглядят даже рабочие кабинеты, если у них есть хозяин.
А Ясон был как раз тут: кресло было повернуто к столу боком, и на фоне окна вырисовывался его легкий профиль. Голова опущена, плечи согнуты. Вдруг раздался легкий шорох: кресло повернулось, и взгляд Ясона уперся прямо в Камила.
Камил стоял в тени, за створкой двери, как учили, но готов был поклясться, что Ясон его видит. Видит и молчит. Потом кресло отвернулось обратно, и Камил, выбравшись из-за створки, побрел к себе в комнату, уже не считая нужным прятаться.

Продолжение в комментариях