Название: Склад
Глава 2.
Автор: Melemina
Бета: Shuurey
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг: Sasuke|Naruto etc.
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, angst, romance
Варнинги: OOC по желанию (Сакуру не узнать), изнасилование, ненормативная лексика.
Состояние: в процессе.
Размещение: запрещено
От автора: автор с тоской посмотрел на канон и решил устроить себе АУ-отдых. Автор старая больная женщина, поэтому ни хрена не помнит, чем дети занимаются в школе. Поэтому АУ не школьное. Автор учился в универе, в котором на десять девчонок было по статистике 0,001 ребят. Поэтому АУ не университетская.
Саммари: путь взросления у каждого свой. Кто-то идет к этому долго и проверенными тропами, а кого-то заставляют повзрослеть довольно жестокими мерами.

Начало


читать дальшеНаруто медленно откинулся назад, сгибая колени, поддерживая свое тело только напряжением мышц живота, и так же медленно, словно находился под водой, постепенно выгнулся дугой, оперся руками о бетонный пол, поставив ладони так близко к ногам, что мог без труда обхватить свои лодыжки.
- Ох ты, - восхищенно выдохнул Киба и позвал: - Сакура, видела?
Сакура сначала снисходительно покосилась на них, потом повернулась полностью.
- И как ты теперь встанешь? – спросила она удивленно.
Наруто весело глянул на нее из-под вывернутого плеча, но Киба про себя отметил, что такая удивительная гибкость дается ему нелегко: под задравшейся футболкой неглубокими напряженными линиями обозначились ранее незаметные мышцы, и на загорелой коже выступили мелкие капельки пота.
Кибе захотелось подойти и подхватить его под немыслимо выгнутую теплую спину, помочь распрямиться, но Наруто вдруг сделал падающее быстрое движение и, вывернувшись в воздухе, снова оказался на ногах.
Сакура ахнула, потом рассмеялась, качая головой.
- Узумаки! – окликнул Наруто наблюдавший за происходящим с балкона Саске. – Что это за извращение?
Наруто дрожащей рукой отвел со лба растрепавшиеся влажные волосы и хотел было ответить, но его опередила Сакура.
Она подняла голову и крикнула:
- Выясняют, кто на что способен!
- Я на такое не способен, - со смехом отозвался Киба. – Ты как это делаешь?
- Я от природы гибкий, - сказал Наруто. – Ну, и в детстве гимнастикой занимался. Когда совсем маленький был, - добавил он, боясь, что авторитета ему такой вид спорта не добавит.
Саске отошел от высоких перил балкона и исчез в глубине этажа. Когда он спустился вниз, Наруто и Киба уже сидели на маркировочном столе, ожидая распоряжений. Наруто успел отдышаться и совершенно не выглядел человеком, которому только что удалось сложиться почти пополам, притом абсолютно противоестественным образом.
- У вас что, работы нет? – бросил Саске, подходя к столу. – Заняться нечем?
- Ты сам сказал – фуру задержали на таможне, - напомнил Киба. – Черт знает, когда она теперь придет.
Саске, не слушая Кибу, оперся на стол, заглянул в глаза Наруто – тот думал о чем-то своем, непроизвольно отодвинувшись подальше так, чтобы Саске не мог коснуться его даже случайно.
- И как ты еще можешь?
- Никак, - недружелюбно сказал Наруто. – Только вот так… и растяжка.
- Надо было тоже продемонстрировать.
Наруто потер пальцами колено, обтянутое плотной синей тканью:
- Видишь – джинсы… Я в них не могу.
- На территории склада, - сказал Саске, вытаскивая из кармана мобильный телефон, - ты должен носить только…
Он не договорил, набрал номер и, не сводя глаз с Наруто, проговорил:
- На нового сотрудника комплект рабочей одежды нам положен или как?
Потом оценивающе оглядел Наруто с головы до ног:
- Третий рост, размер... да стандартный... такой же, как все.
- Ну ты и объяснил, - хихикнула Сакура, не отрываясь от компьютера.
- Могу поспорить, что привезут то, что надо, - сказал Саске, с треском захлопывая телефон-раскладушку. - Пока нет фуры, давайте-ка в магазин.
- Как обычно? - спросил Киба, спрыгивая со стола.
- Да, - сказал Саске и снова повернулся к Наруто. - Вернешься, возьмешь мой запасной комплект формы. Нечего на штрафы нарываться.
Наруто моментально обдало жаркой волной. Натягивание на себя одежды, которая касалась тела Саске, в его планы не входило.
Мысли на этом не остановились, невольно подумалось о том, что Саске, его кожа, его руки, его дыхание – все это теперь существует неотделимо от тела самого Наруто, потому что Саске был в нем, держал его, слышал его. Чувствовал.
На открытый протест Наруто не хватило сил, и он решил смолчать, решив, что Учиха, может, забудет об этой идее, если не болтаться у него перед глазами.
Наруто пришел в себя, только оказавшись на улице – мучительные воспоминания рисовали перед глазами такие яркие картины, что весь остальной мир посерел и практически исчез.
Холодный влажный воздух развеял туман, и Наруто украдкой посмотрел на Кибу – тот-то почему умолк?
Киба возился с плеером:
- Черт… разрядился…
Подобравшаяся ночь легла мокрым черным брюхом на блестящий асфальт и изредка подрагивала желтыми проплешинами фонарей, над которыми вилась мелкая изморось. Утихшие переулки между складских зданий змеились узкими провалами, и кое-где подмигивали красными огоньками камер видеонаблюдения.
Киба шел уверенно, хорошо зная дорогу, а Наруто брел за ним, спотыкаясь то об арматуру, то вообще обо что-то невидимое и непонятное, поэтому вздохнул с облегчением, когда из очередного закоулка они вышли на хорошо освещенную стоянку, возле которой поблескивал разноцветными витринами ночной магазин.
- А что нам там нужно? – спросил Наруто.
- Энергетики, сигареты и еда. На четверых.
- Мне ничего не надо, - запротестовал Наруто, чуть не умерев на месте при слове «еда». – У меня денег нет…
- Деньги дает Саске, - пояснил Киба. – И после разгрузки ты без еды и сигарет и часа не протянешь.
- Да я не курю вообще! – Наруто вспомнил о еде, добавил: - Ну… значит, мне придется вернуть ему деньги.
- А если у тебя не будет денег на метро, и я дам тебе мелочь, ты мне ее тоже вернешь?
- Да.
- Странный ты, - помолчав, сказал Киба. – Но я тебе этого делать не советую, он просто не возьмет. Да, и еще… Все штрафы, на которые мы влетаем, Саске тоже берет на себя. Так что лучше все-таки переоденься, тридцать процентов от зарплаты – сумма посерьезней стоимости энергетиков.
Наруто уловил в его голосе нотку, говорящую о том, что это не просто дружеский совет, а почти приказ.
- Ты к нему хорошо относишься?
- Нормально отношусь, - сдержанно ответил Киба и развернулся. – Пойдем, холодно.
- Подожди… ты же… а ты и он?..
- Это не очень удачная тема для разговоров, - улыбнулся Киба через плечо, однако глаза его не улыбались, а так и остались серьезными, чуть отстраненными, а свет фонарей приглушил в них теплые янтарные искорки.
На обратном пути Наруто больше не спотыкался. Что-то болезненно пожевывало медленно бьющееся сердце, иногда отпуская для того, чтобы снова покрепче ухватиться челюстями за пульсирующий живой кусочек мяса.
Впервые в жизни ему пришлось столкнуться с неизвестным. То, что происходило на складе, то, что знала Сакура, знал Киба, видимо, знали и остальные, казалось Наруто плотным вязким комом, в который ему пришлось влипнуть, и теперь давящие его стены не отпускали, мешали дышать.
Ничего на первый взгляд незначащая фраза Шикамару о третьем этаже и болтовня Сакуры про ремни, поддержка Кибы и сочувствие в глазах Сая – все это являлось цветами одной картины, значение которой Наруто понять так и не смог.
Все они были чем-то связаны, держались на невидимых для Наруто нитях – но добровольно ли или нет, понять было невозможно. Даже Киба, который, казалось, готов был помогать Наруто во всем, наотрез отказался разговаривать на эту тему.
Наруто посмотрел на Кибу, и маленькая надоедливая боль сладострастно вцепилась в самый уязвимый уголок сердца.
А Киба повернулся и долгим потеплевшим взглядом ответил на взгляд Наруто.
Двери склада были распахнуты настежь и закреплены специальными металлическими креплениями так, что даже сильный порыв ветра не сдвинул бы их ни на сантиметр. Дорогу Наруто и Кибе преграждала грязная махина, пахнущая пылью и мокрым брезентом.
- Пришла, родная, - сказал Киба, боком протискиваясь в узкую щель между колесами фуры и распахнутой двухметровой дверью.
Наруто протиснулся вслед за ним, и увидел, что все помещение склада освещено рыжим ночным светом, от которого тени дрожали по стенам, как трупы повешенных на ветру. Посреди гулкой, пропитанной эхом залы стоял Саске, рассматривая кипу затянутых в пленку листов.
Не отрываясь от накладных, он указал Наруто на дверь раздевалки:
- Пять минут на переодевание. Киба, срочные коробки сразу на сканирование Сакуре - объяснишь этому дураку, как их определять. Сакура, у нас две тысячи мест, следи за распределениями на магазины…
Наруто, поняв, что для него особых распоряжений пока нет, не стал дослушивать и проскользнул в раздевалку.
Здесь тоже горел свет, но другой, неяркий, приветливый. Пройдя вдоль ряда узких металлических шкафчиков, Наруто увидел на одном из них аккуратно свернутую куртку и комбинезон того же желто-зеленого цвета, что и у остальных. Ошибиться было невозможно – Саске оставил одежду на видном месте.
Прислонившись спиной к прохладной дверце шкафчика, Наруто опустил голову, задумавшись. Этой ночью ему снилось, что чьи-то руки прижимали его к полу, что чьи-то глаза смотрели на него из темноты, и чье-то тело нависало над ним, безмолвно, угрожающе. Это был просто страх. Страх, от которого у Наруто к сердцу подступила ледяная каша, и проснулся он от собственного стона, а потом долго кусал уголок подушки, изредка стирая бегущие по щекам слезы.
И вечером, собираясь на работу и меланхолично догрызая последнюю пачку чипсов, он еще раз посмотрел на оставленную матерью записку, прижатую к столу сотовым телефоном.
«Позвонишь, если не справишься».
Зная свою мать, Наруто мог предположить, что изначально записка должна была звучать так: «Позвонишь, когда прекратишь строить из себя самостоятельного мальчика. Не забудь, что таблетки лежат на полочке под дисками, теплый свитер я постирала и повесила на кресло. Не забывай закрывать дверь ключом на два оборота, проверяй электроприборы перед уходом и т.д.»
Наруто примерно представлял, чего ей стоило остановиться на лаконичном варианте «позвонишь», но также считал, что она вполне способна терпеливо выжидать крушения его надежд на лестнице этажом выше, чтобы вовремя утереть ему слезы и сообщить, что теперь-то он точно должен ее слушаться.
Именно поэтому, вышвырнув пустой пакетик из-под чипсов в форточку, он натянул куртку и отправился на склад.
Сотни раз он слышал от матери про «нервы», но всегда считал, что это так, упоминания для красного словца, а теперь понял значение этих упоминаний. Он мог смело сказать, что Саске действовал ему на нервы.
Несколько часов назад, когда он пришел на пустынный вечерний склад и остановился в нерешительности, разглядывая тускло поблескивающие перила второго этажа и молчаливые ряды металлических стеллажей, он ощутил себя чужим, лишним, невыносимым.
Склад жил своей жизнью, склад, огромная, полая туша, хранил эхо чужих голосов и легко скрывал то, что вне его преследовалось по всей строгости закона.
Нерешительность развеял Киба, сообщивший, что фура задерживается. От безделья они и затеяли демонстрацию способностей – начали с того, что Киба показал, как можно удержать тяжелую коробку на весу, даже если находишься на последней полке стеллажа.
Наруто, промаявшись с коробками, обреченно покачал головой.
- Не могу я так…
- А как можешь?
Наруто подумал немного, улыбнулся:
- Например, так.
И продемонстрировал полный гимнастический мостик, не подозревая, что за ним наблюдает не только Киба и Сакура.
И, только услышав голос Саске, понял, что такое – действовать на нервы.
От звука этого голоса по коже пробежала холодная волна, а сердце сжалось от бессильной злости. Наверное, в этот момент нервы изрядно напряглись.
А теперь еще и придется натягивать на себя его одежду. Мысль о том, что за его нарушения Саске возьмет на себя материальную ответственность, вызывала ощущение, что это будет похоже на оплату за секс, а такого Наруто допустить не мог.
Сначала он влез в рукава куртки, стараясь не дышать, но все равно ощущая запомнившийся запах – мятный холодок, приглушенный запахом складской пыли, и лишь потом расстегнул молнию своих джинсов.
Ремни на комбинезоне пришлось укоротить – Саске был выше, да и куртка оказалась широковата в плечах. Наклонившись, чтобы зашнуровать кроссовки, Наруто придержал рукой карман, чтобы не вывалились лежащие там маркеры и плотно свернутый лист бумаги, проверять написанное в котором Наруто не стал.
- У тебя было пять минут, - негромко сказал появившийся в дверях Саске. – В чем дело? Забыл дома косметичку?
- Хватит делать из меня бабу! – огрызнулся Наруто.
- Поздно спохватился, - сказал Саске. – Иди-ка сюда.
Он шагнул вперед, не обращая внимания на то, что Наруто отпрянул, прижавшись спиной к дверце шкафчика, и провел рукой по его груди.
Наруто затаил дыхание, вновь вспомнив свой сон – казалось, еще немного, и он станет явью, и ему снова причинят боль чужие руки…
- Маркеры, – Саске прижал ладонь к груди Наруто, застегивая липучку на кармане комбинезона. – Один тебе, один мне.
Свой маркер он тут же прикусил зубами, освободив руки, и провел пальцами по бедрам Наруто, проверяя остальные карманы.
- Не мог раньше все вытащить? – не выдержал Наруто.
- А что? – поднял на него Саске насмешливо-удивленные глаза.
Наруто не ответил, глядя на его чуть повлажневшие губы.
«Сосать бы тебя заставить», - вдруг со злостью подумал он, и сам испугался своих мыслей.
- Все, работаем, - бросил Саске, отходя от него, и Наруто пошел следом, все еще ошарашенный возникшей в голове идеей.
«Работаем», по мнению Наруто, было слабо сказано. В первые же полчаса разгрузки он понял, что бесконечный алгоритм – наклониться, поднять коробку, распрямиться, передать ее Кибе, снова наклониться, снова распрямиться, - к утру не оставит от него живого места.
Ныли руки, плечи, болел пресс, а поясница превратилась в часть тела, от которой захотелось избавиться любым путем.
Наруто вскоре скинул куртку и остался в футболке и комбинезоне, но не почувствовал никакого облегчения, хотя на улице было холодно. Внутри все горело, то и дело приходилось облизывать губы и тереться лбом о плечо – иначе теплые мерзкие струйки пота щекотали кожу.
Наклониться, взять коробку, распрямиться, подать ее Кибе…
Украдкой взглянув на часы, Наруто с ужасом обнаружил, что прошло всего сорок минут с начала разгрузки, а фура так и выглядела нетронутой.
Саске, заметивший его движение, сказал коротко:
- Через пару часов отдохнем.
Наруто потянулся за очередной коробкой, вспоминая все известные ему способы отвлечься от усталости и боли. Если думать о чем-то очень интересном, то можно забыться на время… Первой «интересной» мыслью, которую предложило его сознание, была мысль о еде. Утренняя упаковочка чипсов представилась совершенно в ином свете – теперь она была не просто мешком с сухим картофелем сомнительного качества, а драгоценным пакетиком, хранящим в себе вкус крепкого сладкого помидора и поджаристого кусочка мяса. Ну, и картошка там тоже была, конечно.
Наруто чуть не выронил коробку, поняв, что либо его сейчас вывернет от голода на грязный пол фуры, либо надо менять способы забыться.
Саске сказал – два часа до отдыха… Он не выглядит уставшим. Скорее, просто сосредоточенным. Только сильнее наметились линии мышц на обнаженных руках, и крепче сжались светлого оттенка губы.
Наруто передал очередную коробку Кибе и снова посмотрел на Саске поверх головы напарника.
Если бы… если бы…
Наруто отчетливо представилась пугающая тьма третьего этажа, но страх быстро испарился – от перемены мест слагаемых в этой ситуации очень многое меняется.
«Прижавшись губами к теплой коже за его ухом, Наруто прошептал:
– Ты шлюха, Саске… Хуже, чем шлюха, потому что шлюхи не просят, чтобы их побыстрее трахнули или запихнули в рот член, а просто делают свое дело. А ты, Саске, просишь. Просишь ведь?
Приподняв стянутые ремнем руки – по белой глянцевой коже стекали темные струйки крови, - Саске зубами взялся за застежку на штанах Наруто, и, наклонив голову, потянул ее вниз, тепло и прерывисто дыша».
Наклониться, поднять коробку, передать Кибе… Кажется, или в фуре стало чуть просторней? Интересно, а те слова, что так легко проговариваешь в мыслях – обидные и грязно-возбуждающие – повернется ли язык произнести их вслух?
«Наруто не разрешил Саске дотронуться до своего члена, подтянул к себе, и, дыша его дыханием, нежно, но болезненно прикусил полуоткрытые теплые губы, провел по ним кончиком языка. Саске прижался к нему, и его возбуждение, порывистое и жаркое, начало вливаться в тело Наруто, отзываясь дрожью в руках.
- Саске, пока ты меня не попросишь, я ничего не буду с тобой делать».
Тут мысли сбились, потому что Наруто вдруг вспомнил, что не знает толком, как выглядит тело Саске – тот ведь не стремился ощутить Наруто кожей, так и оставшись в одежде.
Наклониться, поднять коробку, распрямиться, подать ее Кибе…
Ну и хрен с ним, с его телом… Раз так, обойдется без ласки. Сам виноват.
«Саске просительно терся о Наруто, вздрагивая каждый раз, когда касался напряженным членом его бедра. В темноте этого чертового третьего этажа почти ничего не видно, но Наруто точно знал, что сейчас он беззвучно шепчет:
- Сними с меня все это… я не могу… Наруто, пожалуйста…
- Хочешь меня?
- Я… Тебя… Хочу… - раздельно, хрипло сказал Саске.
- Тогда раздевайся сам.
Мучительно вывернувшись, Саске дотянулся окровавленными связанными руками до застежек на ремнях своего комбинезона.
- У тебя пять минут на раздевание.
Обхватив его плечи руками, Наруто опустил голову, прижавшись щекой к его волосам, чувствуя запах терпкой мяты и складской пыли. Так было удобнее наблюдать за тем, как постепенно обнажается его тело».
Наклониться, взять коробку, выпрямиться, передать коробку…
Тупик. Знать бы, как он выглядит без одежды. Какие линии скрывает грубая синтетическая ткань комбинезона?
Надо придумать что-нибудь другое, без этого знания ничего не представляется… Когда он прижался губами к губам Наруто, призывая молчать, оказалось, что губы у него теплые, опытные. Разомкнуть бы их языком, попробовать его сопротивление – видимо, нежности в его действиях места нет, и его можно долго мучить медленной, выматывающей лаской.
Черт с ней, одеждой… Можно разыграть все по-другому.
« - Я тебе давал пять минут, в чем дело? Не очень-то сильно хочется? Это первый и последний раз, Саске. Ты что по характеру – шлюха, что в…»
Сексе? Секс представить не удается… Хотелось бы, но словно невидимый барьер перекрывает все мысли, направленные в эту сторону. Наруто пристыженно подумал о том, что совершенно не представляет себе, как можно выполнить активную роль. Просто впихнуть член в чужой зад? Это же дико больно, какое может быть удовольствие, когда под тобой мучается и страдает человек?
Наклониться, подхватить коробку, выпрямиться, передать коробку Кибе…
Наруто вспомнил, как в раздевалке Саске, вытащив из кармана маркер, прикусил его зубами, вспомнил, как разомкнулись его губы, и нашел подходящий вариант.
«Тепло дыхания Саске сменяется влажным, быстрым прикосновением его языка к головке напряженного члена.
- Губами… - тихо посоветовал Наруто. – Проведи по нему губами.
Быстрый взгляд из-под длинных черных ресниц – Саске его понял, и следующее его движение превращает ласку в мучительную сладкую пытку - он осторожно проводит языком вдоль ствола члена, а потом, вернувшись к головке, крепко обхватывает ее губами.
Он гладит бедра Наруто такими же легкими, скользящими движениями…»
Как сегодня обыскивал в раздевалке. Интересная параллель.
Наклониться. Поднять коробку…
- Наруто!
Наруто не сразу осознал, что обращаются к нему, поэтому с трудом выбрался из так легко представившейся черноты третьего этажа и вопросительно посмотрел на Саске, чувствуя, что невольно начинает краснеть.
- Перерыв, - сказал Учиха и протянул ему запотевшую банку энергетика. - Есть будешь?
- Попозже, - сдавленно ответил Наруто и нырнул в вырытую им в коробках нишу в глубине фуры.
Присев на одну из них и убедившись, что Саске не стал интересоваться, какого черта его туда понесло, Наруто скрестил руки на коленях и зашептал:
- Дважды два - четыре, дважды три - шесть, дважды четыре - восемь… Черт… дважды… пять. Десять.
Легкая ткань комбинезона – плохая защита от чужих глаз при таком-то стояке.
- Трижды восемь. Сколько будет трижды восемь? – спросил Наруто у пробравшегося между коробок Кибы.
- Двадцать четыре, - ответил Киба. – Места считаешь? Мы восемьсот сгрузили. Сакура распечатала накладные.
- У тебя когда-нибудь бывало, что хочешь представить себе одно, а получается совсем другое?
- Не знаю, - честно признался Киба. – Размытая формулировка. Устал?
Наруто приложил ко лбу ледяную банку энергетика, покачал головой:
- Черт его знает, я себя не чувствую вообще.
- Утром почувствуешь, - улыбнулся Киба. – Есть-то хочешь?
- Не то слово.
В столовой, маленькой комнатке, в которую невероятным способом были втиснуты стол, холодильник и узкий диван, Киба и Наруто оказались вдвоем.
- Саске с Сакурой, наверное… - сказал Киба, открывая дверцу холодильника. – Черт, как же там классно…
- Где? – странно-севшим голосом спросил Наруто.
- В холодильнике. Прохладно.
Наруто вдруг обратил внимание, что не ему одному пришлось нелегко – волосы Кибы мокрые, превратились в сплошной колючий ежик из слипшихся прядок, и когда он ставил на стол коробки с готовыми салатами, руки его мелко дрожали.
Руки самого Наруто казались какими-то странными придатками к телу, сшитыми из старого матраса, но боли не чувствовалось.
- Хреновая фура, - сказал Киба, садясь на перевернутый спинкой к столу стул. – Одна джинса. Несколько коробок на таможне вскрыли, видел?
- Нет, - ответил Наруто.
Сейчас его больше интересовало, как открыть свою коробочку – одеревеневшие пальцы не слушались.
- Дай сюда, – Киба взял ее из рук Наруто, легко открыл крышку, поставил коробку на стол. – Ты вообще, как в тумане был, - заметил он. – Я иногда на тебя поглядывал… Казалось, что еще немного и ты вырубишься.
- Да я просто пытался отвлечься, - сказал Наруто. – Ночью я обычно сплю, поэтому возникло ощущение, будто я одновременно… Не знаю, как это правильно объяснить. Как будто я одновременно в двух мирах: здесь и где-то еще. В одном мире коробки, а в другом… Я пытаюсь сделать что-то другое, но у меня не получается.
Наруто примолк, размышляя о том, что объяснение это прозвучало куда правдивее, чем ему самому показалось.
Только так можно было объяснить все, что вертелось у него в голове во время разгрузки: это была попытка отомстить, вылившаяся в какую-то противоестественную, размытую и нежную картинку.
- Может, успеем поспать пару часов, - выслушав его, сказал Киба.
- Опять на коробках? – улыбнулся Наруто, приканчивая свой салат.
- Нет, здесь диван раскладывается. Надо же хоть где-то от них отдыхать. Не удивлюсь, если первую неделю они будут тебе сниться.
- Уж лучше они, – Наруто припомнил свой сон, вздохнул и отодвинул опустевшую коробочку.
- Энергетик, - напомнил Киба. – Будешь еще?
- Давай.
Киба поставил на стол новую банку, поднялся:
- Я на перекур.
Обернулся в дверях:
- Интересно, как ты собираешься отдыхать, раз ты некурящий?
Наруто пожал плечами и уложил голову на скрещенные на столе руки.
«Теперь у него чуть солоноватые губы, влажные, и по ним язык скользит легко, и уже не встречает сопротивления, наоборот: Саске притягивает Наруто на себя, и всем телом Наруто чувствует тепло гладкой кожи, и слышит биение его сердца. Глаза у Саске закрыты, и кажется, что так он скрывает свою проснувшуюся душу».
После еды комната вдруг сузилась, превратившись в теплое обволакивающее, уютное одеяло.
« - Саске, ты моя девочка… Ты. Моя. Девочка. Ты моя любимая, несчастная, запутавшаяся девочка… Я помогу тебе. Ты только скажи, что ты мой, и я все сделаю, чтобы тебе помочь…
Знаешь, в детстве мы играли в такую игру… Она называлась «король не любит». Ведущий выкрикивал: «король не любит…», и называл, что король не любит. Желтый цвет, например. Или футболки. Или «король не любит волосы». И все, кто играл, должны были либо избавиться от того, что король не любит, либо спрятать это так, чтобы ведущий не увидел, а остальные старались пробежать мимо него, чтобы он не поймал.
Я всю жизнь прятал то, что не любил «король». Трусливо прятал все то, что могло вызвать чужое недовольство, и ни разу не попытался пойти на штурм, пробившись вперед таким, какой я есть. А теперь я рискнул, и не отступлю.
Я не помню, что ждало тех, кто прорывался, но думаю, что-то они точно выигрывали.
Теперь мне кажется, что если уж я проскользнул через тебя – ведущего, то должен что-то получить взамен.
Ты красивый, Саске. Когда я тебя увидел, мне показалось, что я теперь все равно буду видеть твое лицо, неважно, будешь ты рядом или нет.
Стоит мне только закрыть глаза – и я снова увижу твое лицо. Это как печать – или клеймо.
Саске, хочешь меня? Всего? Полностью? Тогда скажи, что ты мой...»
Наруто проснулся от грохота, показавшегося ему минимум грохотом от падения на склад НЛО.
Дыхание перехватило, и рассудок не сразу согласился соотнести валяющуюся на полу все еще покачивающуюся вилку с услышанным звуком.
Наруто мельком взглянул на часы – судя по ним, сон сковал его на семь минут ровно, но зато сделал это таким обманным ходом, что сам Наруто даже не успел сообразить, когда это с ним случилось.
В голове вертелись навязчивые воспоминания о том, что во сне он рассказывал кому-то что-то важное, но так и не смог вспомнить, кому и что.
Наруто вышел из столовой, недружелюбно взглянул на распахнутые двери и мерцавшую грязными фарами фуру. Ни Саске, ни Кибы нигде не было видно, зато Сакура сидела на своем рабочем месте, деловито щелкая по клавиатуре. Рядом с ней стояла банка энергетика и открытая пудреница, маленькое зеркальце которой отбрасывало на бетонный пол полудохлое подобие солнечного зайца.
Наруто сел на маркировочный стол рядом с монитором, спросил:
- Где все?
Сакура указала пальчиком в сторону стеллажей.
- Как тебе у нас? – спросила она после короткой паузы. – Нравится?
- Не знаю, - хмуро ответил Наруто, обхватывая колено руками.
- Здесь неплохо, - продолжила Сакура, - нужно только привыкнуть. Ты привыкнешь, если, конечно, нормальный.
Она сделала такое явственное ударение на последнем слове, что Наруто, которого и так вело из стороны в сторону от энергетиков, и вовсе затошнило.
Он слез со стола и пошел вдоль стеллажей, ведя ладонью по их жестким ребристым бокам. Дойдя почти до конца склада, и собираясь повернуть обратно, он вдруг остановился.
- …хотя бы попробовал решить это как-то иначе.
Начала фразы Наруто не расслышал, зато узнал голос Кибы, и развернулся, пытаясь понять, куда именно теперь смыться, чтобы не оказаться подслушивающим чужой разговор. Акустика склада лишала его возможности разобраться, в каком именно из поворотов свободен путь к отступлению.
- Слышал когда-нибудь о никчемности чужих советов?
Голос Саске звучит отчетливо, но намного мягче, чем обычно.
- Слышал когда-нибудь о теории свершившегося факта?
- Умный ты стал, Киба, - ответил Саске. - Выделываться начал. Напряги память и вспомни все, что я говорил тебе раньше.
- Не все воспринимают это одинаково, - терпеливо сказал Киба. – Кто-то согласится, кто-то уйдет, кто-то не поймет, кто-то обрадуется. А кто-то доходит до предела сразу же.
- Очень ты интересно вокруг да около ходишь, - заметил Саске. – А теперь включи мозги и подумай, почему я сейчас с тобой разговариваю, и чего я от тебя хочу, и почему именно от тебя.
Наруто, наконец, сориентировался и скользнул в один из боковых коридорчиков, еле протиснувшись между висящими куртками и выдвинутыми с полок пропыленными коробками.
Он решил во что бы то ни стало вернуться с зоны стеллажей быстрее, чем Киба и Саске, и, желательно, к их приходу уже сидеть где-нибудь в столовой, но не все верно рассчитал, поэтому выбрался в зал и сразу же попал под безразличный взгляд Саске, стоящего у стола Сакуры.
- Узумаки, - сказал он, - где тебя носит?
Наруто вспомнил, как выглядит первый этаж с балкона второго, и понял, что сделал круг по самым отдаленным проходам, в то время как Саске достаточно было пройти напрямую.
- Меняем тактику, - продолжил Саске. – Ты работаешь в зале, мы с Кибой продолжаем разгрузку. Сакура распечатывает тебе накладные: смотришь номер коробки, сравниваешь с накладной и либо оттаскиваешь ее к подъемнику, - он указал куда-то в сторону лестницы, - либо ставишь вдоль стены, в зависимости от того, на какой магазин идет товар. На накладных все написано. Перепутаешь что-нибудь – выебу.
- В каком смысле? – невольно вырвалось у Наруто.
Сакура засмеялась в голос и игриво дернула Саске за рукав, словно предлагая ему тоже оценить комизм ситуации, но Саске только укоризненно покачал головой, глядя прямо в глаза Наруто, расцепил скрещенные на груди руки и вышел за сетчатую решетку, отгораживающую зал от приемника.
- Начали.
Дальнейшее Наруто помнил плохо. Усталость подкосила его неожиданно – отдых не пошел на пользу, а скорее, просто заставил расслабиться, и теперь и тело, и рассудок протестовали против продолжения работы.
Ища нужные цифры на теплых еще от печати листочках, Наруто бродил между коробками, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться – с непривычки энергетики ударили по сердцу, и билось оно суетливо и бестолково. Найдя нужную коробку, он либо тащил ее вглубь склада, к подъемнику, либо отволакивал в сторону и ставил одну на другую, постепенно выстраивая из них неровные, накренявшиеся башни.
Теперь все тело болело так, что не нужно было даже стараться отвлечься – разум предусмотрительно заволок все окружающее невразумительное дымкой, сквозь которую к Наруто добиралась только информация о номерах коробок, и видел он перед собой только цифры. Они так крепко заседали у него в мозгу, что поминутно всплывали перед глазами. Зеленые, алые, желтые светящиеся цифры иногда принимались приплясывать, и тогда Наруто наклонялся, упершись руками в колени, и стоял так несколько секунд, пока на поясницу не обрушивались ржавые лезвия терзающей боли.
Переждав приступ головокружения, он снова принимался растаскивать коробки, которых все прибывало и прибывало.
Отправившись к Сакуре за очередной стопкой накладных, он услышал ее участливое:
- Что же ты такой слабенький, а? Может, не стоило браться за такую работу?
Слова воспринялись, как набор букв и не вызвали у Наруто никакой реакции – в это время у него в голове вертелась какая-то фраза из давно забытой детской игры. «Король не любит». Или она звучала не так?
Пару раз Киба звал на перекур, но Наруто не понимал, какой смысл некурящему стоять и смотреть на курящих, поэтому отказывался, утешая себя тем, что ближайшие минут десять гора коробок увеличиваться не будет.
А потом он и вовсе погрузился в странное, но довольно-таки приятное оцепенение и оказался равнодушным и спокойным наблюдателем в собственном же теле. Он видел цифры, сверял их с накладными, все так же таскал коробки, но на самом деле находился где-то в глубине своего сознания, с интересом отмечая то, что боль в мышцах – необходимое условие для движений, и тело все еще двигается.
То, чем стал Наруто внутри, защитившись безразличием от усталости и боли, мыслило совершенно не так, как Наруто мыслил обычно. Оно было чем-то отстраненно-циничным, и различало такие детали, на которые сам Наруто никогда бы не обратил внимания.
Ржаво-мозолистый узор на поверхности подъемника. Лиловатый синяк на шее Сакуры, тщательно скрытый под волосами. Росяная влажная дымка на коже Саске. Номер коробки, лишь на одну цифру отличающийся от номера коробки, которая была триста семьдесят первой по счету.
Для Наруто, который равнодушными глазами смотрел на это все изнутри другого Наруто – вымотанного до состояния животной апатии, эти вещи были равноправны. Ржавчина, синяк, Саске. Коробка. Практически одно и то же…
Под защитой полусознательного состояния легко и спокойно думалось о том, что пережитое – ерунда. Такая же, как синяк на шее Сакуры. Ржавчина и Саске.
Наруто даже успел удивиться тому, что не знал об этом раньше и снова с интересом прислушался к боли, изламывающей тело, тоже ставшее чем-то обыкновенным, неважным и чужим.
Сердце словно и не билось, а вспухало и опадало, как бока загнанной лошади, но это ощущение уже не вызывало никаких эмоций: тот Наруто, который взял на себя роль сознания, вскоре тоже уснул.

Наруто открыл глаза и долго пытался сообразить, что произошло и где он сейчас находится. Ему казалось, что только минуту назад он присел отдохнуть на край платформы подъемника, и сразу же после этого оказался в теплой и уютной тишине. Приподнявшись, Наруто разглядел очертания отодвинутого к стене стола. Вслед за этими очертаниями из темноты выступили и стены, и оказалось, что комната, в которой он очутился – столовая.
Наруто улегся обратно, явственно чувствуя спиной тепло чужого тела – оно жгло его так, словно на кожу плеснули бензин.
Заснуть на подъемнике и в итоге оказаться на диване между Саске и Кибой… С таким же успехом можно было напрямую подойти к Учихе и сказать – я слабак, я ничего не могу, я не выдержу.
Значит, не выдержал…
Наруто прижал руку к губам, ощущая, как поднимается в нем раненое, оскорбленное чувство гордости.
В ответ на его движение повернулся Киба, который, казалось, крепко спал. В темноте его глаза засветились ласковым медовым светом:
- Мы тебя еле нашли, - шепотом сказал он.
- Много еще там осталось? – спросил Наруто, с ужасом вспомнив о груде неразобранных коробок.
Киба устроился поудобнее, положил руку под голову и удивленно посмотрел на него:
- Фура ушла, а на магазины ты же сам все растащил.
- Все?
- Наруто, - сказал Киба. – Ты под чем вообще? Все, работа окончена, спи.
Наруто хотел было предложить ему поменяться местами, но решил, что глупее предложения быть не может, поэтому просто осторожно прижался к Кибе, пытаясь избежать невольной близости с Саске, которого возня рядом и разговоры проснуться так и не заставили.
Киба спокойно обнял Наруто одной рукой и закрыл глаза.
Утром Саске разбудил их, включив яркий электрический свет.
- Подъем, скоро пересменка.
Наруто, выбираясь из-под руки Кибы под его пристальным насмешливым взглядом, ждал какой-нибудь колкости, но Саске почему-то промолчал, и только отсчитал ему полагающуюся за ночь оплату.
На улице брезжило серенькое осеннее утро, на фоне которого ярким рассветным солнцем пылал алый низкий автомобиль, аккуратно припаркованный у самых ворот склада.
Наруто сразу узнал машину и внутренне взвыл от отчаяния. Только этого не хватало…
Саске тоже с интересом посмотрел на машину, и с еще большим интересом на его хозяйку, покуривающую за рулем.
Смотреть и впрямь было на что – Цунадэ носила юбки системы «пояс», затягивала ноги в лаковые сапоги на шпильках и задирала их к самому потолку так, что колени оказывались полкой для неимоверных размеров бюста, умело обнаженного шикарным декольте.
Завидев Наруто, она выкинула окурок через открытое окошко и выбралась из салона. Выпрямившись в полный рост, Цунадэ поражала воображение. Обилие голого тела, то там, то сям прикрытого кусками того, что она называла «одеждой», и строгий блеск янтарных глаз могли лишить душевного равновесия кого угодно.
- Наруто, ты хреново выглядишь, - с ходу заявила она. – Иди сюда, я тебя обниму.
- Твоя мама? – благоговейным шепотом спросил вышедший из склада Киба.
- Нет, - мрачно сказал Наруто. – Тетка.
Цунадэ перешагнула через лужу, обхватила Наруто руками и утопила его голову между своих грудей.
- Я его помню еще совсем маленьким, - пояснила она Саске. – Таким дураком был. Правда, сейчас не лучше. Наруто, ты знаешь, что твоя мама места себе не находит? Ты почему не звонишь?
- Не хочу, - яростно ответил Наруто, выдираясь из ее объятий. – Как ты меня нашла?
- Глупый вопрос. Я тебя чувствую всей душой. Еду мимо и чувствую: где-то рядом трется мой маленький мальчик. Поехали домой. Мама выбрала тебе другой университет, тебе должно понравиться. Послезавтра собеседование.
- Послезавтра, - вдруг сказал Саске, – у него рабочий день. С девяти до двадцати двух. Узумаки, опоздаешь хоть на пятнадцать минут – сдеру с тебя штраф. Понял?
Цунадэ отпустила Наруто, развернулась и, прищурившись, посмотрела на Саске.
- Наруто, - удивленно проговорила она, – а ведь я его знаю… Ты же…
Саске спокойно и равнодушно застегнул куртку и прошел мимо Цунадэ.
- Нет, - сказала она, задумчиво глядя ему вслед, - я ошиблась. Это не он. Так вас подвезти, мальчики?
В салоне пахло древесной корой и каштанами – любимыми духами Цунадэ. Попетляв немного по переулкам, машина вырвалась на шоссе, и Цунадэ снова закурила, о чем-то задумавшись. Наруто посмотрел на застывшего в восхищении Кибу, вздохнул и подергал тетку за пшеничную прядь волос.
- Ты сказала, что видела Саске раньше?
- Потом я сказала, что ошиблась, – сварливо отозвалась Цунадэ, но глаза ее так и остались серьезными, строгими. – Знаешь, сколько я мальчишек в жизни видела? Могла и запутаться.
- Она тренер, - пояснил Наруто Кибе. – Тренер по кикбоксингу и кёкусинкай. Притом тренер мирового класса.
- Не надо мне льстить, - фыркнула Цунадэ, - лучше расскажи мне, что ты собираешься делать дальше…
** *
«- Саске, ты моя любимая, несчастная девочка… Не нравится? Все равно девочка. Потому что я не педик, и не мог бы так относиться к парню, поэтому для меня ты будешь девочкой.
А ты играл во что-нибудь в детстве? Какие игры тебе запомнились?
Не помнишь? Ладно, молчи, я сам тебе что-нибудь расскажу. Видел сегодня мою тетку? Она всегда говорила мне, что главное – не отделять свою боль от боли других людей. Она говорила, что этим ты облегчишь страдание другого и научишься противостоять невзгодам. Так она учит своих учеников.
Она всегда говорила мне, что помощь должна быть такой же естественной, как дыхание – и такой же неслышимой.
Она говорила мне, что можно сломать человеку руку, но при этом нельзя испытывать злобы, потому что ты и так уже должен почувствовать его боль, и в будущем это заставит тебя помогать ему.
Так, бывает, рождается дружба.
А как рождается любовь, Саске? Этого она мне никогда не говорила. Она не учит своих ребят любви – видимо, для парней это недопустимо.
Поэтому скажи мне, Саске… Саске.»
Что-то очень ощутимо упиралось под ребра. Наруто открыл глаза и обнаружил, что спит на полу, подложив под бок наспех свернутую куртку. За окном уже вечерело. Получается, что весь день ушел на то, чтобы отоспаться.
Наруто медленно поднялся с пола, впервые в жизни ощутив все свои мышцы сразу и не очень-то приятным способом – они хором взвыли болью, как лопающиеся струны.
В холодильнике было пусто, на кухне и в шкафах стерильно пусто. Зайти в магазин утром у Наруто просто не хватило сил.
Говорят, если спать днем, то будут сниться яркие, запоминающиеся сны, а приснилась опять какая-то мутотень. Что-то про тетку…
Первым делом Наруто отправился в душ. Встав под горячие массирующие струйки воды, он чуть не стек вместе с ними по стенке. Ноющие мышцы с благодарностью приняли в подарок тепло и решили устроить себе отгул.
В результате Наруто улегся в ванную, закрыл глаза и решил, что больше он отсюда никогда и никуда не выйдет. Согревающий молочного цвета пар инеем осел на зеркалах, превратил темно-зеленый кафель в живой малахит в дрожащих капельках росы.
Вместе с уходящей в сток водой уходило и безумное напряжение, постепенно прояснялись мысли – теперь Наруто мог оценить проведенную на складе ночь. Было тяжело, да. Было больно и плохо. Была невыносимая Сакура. Был Саске со своими претензиями. Было бессознательное состояние.
Но.
Было тепло Кибы. Была гордость оттого, что справился с порученным делом. Деньги, в конце концов. Были мысли о том, что Саске…
«…поднимает голову и смотрит на Наруто из-под полуопущенных ресниц. Вода стекает по его волосам, и они ложатся мокрыми прямыми стрелами на шею, плечи.
Наруто слизывает капельки воды с его кожи, чувствуя, как меняется ее вкус.
Его тело можно гладить бесконечно, не отрываясь. В этой влажной обнаженности, в этих прикосновениях таится столько желания, что его даже не нужно произносить вслух».
Теперь возбуждение можно не скрывать. Его можно ощущать. И Наруто провел пальцами по гладкой тугой головке своего члена, подумав мельком, что не такой уж он и «слабенький», если после разгрузки фуры у него еще остались силы на самоудовлетворение.
Хотя, мотивы у этого странные. Это похоже на извращенный вариант наставлений Цунадэ – поделить унижение и боль на двоих, только вот второго приходится заставлять это испытать, пусть даже таким невинным и безвредным способом, как фантазии.
« - Возьми его в рот, – Наруто прижал ладонь к затылку Саске, вынуждая его опустить голову, и снова почувствовал бережное, ласкающее движение его языка.
- Только не заставляй меня глотать все это, - попросил Саске, - я никогда этого не делал.
Наруто отрицательно покачал головой.
- Ты теперь мой. Ты сам сказал, что ты теперь мой».
Что-то есть знакомое в этой фразе… Будто бы не только что ее придумал, а когда-то уже произносил.
« - Ты мой, Саске… Ты. Моя. Девочка».
Наруто застонал, сжав зубы. Оргазм на секунду лишил его возможности дышать, обхватил все тело пульсирующими жаркими кольцами, смешался с болью, электрическим разрядом прошелся по сердцу и откатился, оставив опустошенным настолько, что утрата этого ощущения заставила Наруто опустить голову и с силой прикусить губу.
Теперь он понимал, почему Саске там, на третьем этаже, называл его шлюхой и девочкой – эти слова, обращенные к парню, вызывают что-то такое… Ласково-подчиняющее, что ли…
Лежащий на коврике телефон вдруг вздрогнул и раскатился навязчивой трелью. Наруто перегнулся через бортик ванной, вздрогнув от холода, и подхватил мобильник.
- Да, - ответил он, прижимая трубку плечом к уху и раздумывая о том, с каких пор ему названивают неизвестные номера.
- Наруто, давай обратно на склад.
- Да в рот я тебя ебал… - хрипло отозвался Наруто, похолодев от такой перспективы.
Саске хмыкнул.
- Тогда сначала вымой руки, а потом обратно на склад. Ты помнишь, сколько коробок было на каждый магазин?
- Восемьсот и тысяча двести.
- Вот теперь возвращайся и меняй их местами.
- Я не мог так ошибиться… - еле выговорил Наруто.
Саске помолчал, потом сказал:
- Потом разберемся.
Сразу же после его отбоя Наруто набрал номер Кибы и, даже не дождавшись от него приветствия, в двух словах обрисовал ситуацию.
- Такое вообще может быть?
- Раньше никогда не было, - отозвался Киба. – Наруто… тебе лучше поехать обратно. Во-первых, поймешь одну очень важную вещь насчет Саске, а, во-вторых, сверь время на тех накладных, которые тебе распечатала Сакура, с теми, которые вбиты ей в базу.
Некоторое время Наруто размышлял над сказанным Кибой, пытаясь понять, что он имеет в виду, потом понял, сжал телефон так, что хрупкая пластмасса хрустнула.
- Зачем ей это надо? Почему она могла так сделать?
- Например, потому, - ответил Киба, - что она живет с Саске.

Следующая глава